Эриксоновский гипноз: систематический курс

«Я хочу, чтобы меня больше не терзали эти головные боли, чтобы у меня больше не было депрессии, чтобы меня прекратили терроризировать члены моей семьи, чтобы ко мне больше никто не приставал».

«Очень хорошо. Это то, чего выне хотите. А чего вы хотите?»

То есть нужно получить позитивно сформулированную цель. Иногда человек не может сформулировать цель. Может выясниться, что это и есть его основная проблема – у него нет жизненных целей, он не знает, чего он хочет, к чему стремится. Он страдает от чувства неуспеха и нереализованности – а как может быть успех, если неизвестно, где он должен быть, в какой сфере. В этом случае приходится временно оставить гипноз в стороне и посвятить время выяснению целей. Вспоминается женщина, которая после безуспешной попытки сформулировать цели в отчаянии воскликнула:

«Ну откуда люди берут цели!?»

«Очень просто. Люди берут цели из ценностей. Что для вас в этой жизни важно и ценно?»

«Не знаю».

Она не знает, что для нее важно. Конечно, тогда очень трудно сформулировать цели. В этом случае приходится сначала разбираться с ценностями.

Возможен другой вариант: «Хочу это, и вот это, и то, и вон то большое, синее, не знаю что, тоже хочу».

«Очень хорошо. Из всего этого – что вы хотите в первую очередь?»

То есть нужно получить конкретную, реалистичную, позитивно сформулированную цель.

1.4. О Милтоне Эриксоне

Милтон Эриксон – наш современник, годы жизни 1901-1980. Он считается «отцом» практически всех современных направлений краткой психотерапии. Семья – из норвежских эмигрантов, отсюда фамилия. Семья была большая, сначала – шахтерская, затем – фермерская.

У Милтона Эриксона при жизни было два прозвища: «Мистер Гипноз» – потому что он был признанным мастером в области гипноза, и «Американский герой» – потому что с самого начала жизни он был поставлен в рамки очень жестких ограничений, сумел их преодолеть и стать тем, кем он стал.

Милтон Эриксон в детстве отличался некоторыми особенностями развития. Он не говорил до четырех лет. Когда сердобольные соседи говорили матери: «Мамаша, а ребеночек-то не говорит», мудрая мама отвечала: «Он занят. Он думает. Настанет время – заговорит». По этому поводу Эриксон затем говорил своим ученикам: «Да, я заговорил в четыре года. Ну и что? Вот моя младшая сестра заговорила в два года, говорит до сих пор, пока еще ничего не сказала».

Эриксон плохо различал цвета. Лучше всего он различал фиолетовый цвет. Поэтому у Эриксона было много предметов фиолетового цвета – ему их дарили, чтобы доставить удовольствие. У него был даже фиолетовый телефон.

Милтон страдали тональной глухотой, то есть не различал и высоты звука. Он долго не мог понять, почему люди сбиваются в кучку и громко орут, и это называется «пение». Тем более удивительно то, что некоторые из разработанных им позже техник построены на изменении высоты звука.

На долю Эриксона выпало немало испытаний. В 17 лет он перенес приступ полиомиелита, после которого оказался надолго парализован, а в 42 года перенес повторный приступ, после которого оказался до конца своих дней прикован к инвалидному креслу-каталке.

Описание биографии Милтона Эриксона не входит в нашу задачу, в настоящее время уже достаточно многое о Милтоне Эриксоне переведено на русский язык. Сейчас вспомним лишь об одном эпизоде, так как он связан с последующими представлениями Милтона Эриксона о гипнозе.

Итак, в 17 лет Милтон Эриксон был парализован. Иногда он лежал на кровати, а иногда его пересаживали в кресло-качалку. И однажды его оставили в этом кресле – качалке на несколько часов. И вдруг он заметил, что кресло слегка раскачивается. Рядом никого не было, так что никто, кроме него, не мог раскачивать кресло. Но он не мог его раскачивать, потому что он был парализован. Но ведь кресло раскачивалось! И тогда он стал представлять себе, что оно раскачивается все больше и больше, – и кресло стало раскачиваться все больше и больше. Так в возрасте 17 лет Эриксон открыл для себя идеомоторные движения. И тогда он стал мысленно перебирать и воспроизводить ощущения от разных движений – ощущения, которые возникали у него, когда он бегал, прыгал, плавал, лазил на деревья. То есть он использовал идеомоторные и идеосенсорные феномены. И в результате он восстановил у себя движения в полном объеме – до такой степени, что смог в одиночку на каноэ проплыть через несколько штатов, чтобы полностью восстановить и укрепить мышцы.

Позже, когда он стал признанным специалистом в области гипноза, этот опыт повлиял на его представления о гипнозе. Он писал:

«Гипнотическое состояние – это опыт, принадлежащий субъекту, исходящий из его собственных накопленных обучений и воспоминаний, не обязательно осознанных».

И еще: «Гипнотический транс принадлежит только самому субъекту; оператор может лишь научиться, как предоставлять стимулы и внушения, вызывающие поведение, основанное на собственном прошлом опыте субъекта».

Кстати, этот опыт Милтона Эриксона – одна из причин того, что мы занимаемся сопровождением в приятном воспоминании. Фактически он сам себе делал сопровождения в приятном воспоминании.

1.5. Микродинамика транса 

Эриксон и Росси проанализировали работу Эриксона и выделили те этапы, те формально-динамические моменты, которые обязательно присутствуют в любом трансе. Они назвали это «микродинамика транса».

1. Фиксация внимания

Транс можно рассматривать как внутренний фокус внимания. Гипноз вообще можно рассматривать как «игры с вниманием». Процитируем Эриксона: «Гипноз наступает не вследствие повторения. Он наступает в результате облегчения способности вашего пациента принимать идею и отвечать на эту идею. Не надо много идей – это может быть одна-единственная идея, предъявленная в подходящий момент, так, чтобы она поглотила все внимание пациента. При работе с пациентами ваша цель заключается з том, чтобы обеспечить их внимание, обеспечить их сотрудничество и убедиться в том, что они отвечают настолько хорошо, насколько могут».

Поэтому любой гипноз – традиционный, эриксоновский, всегда начинается с одного и того же – с фиксации внимания.

В традиционном гипнозе гипнотизер часто фиксировал внимание на каком-нибудь блестящем предмете, предлагая неотрывно на него смотреть; одно время для этого было модно использовать хрустальные шарики. Эриксон по этому поводу говорил: «Воображаемые шарики обходятся намного дешевле» (то есть можно предложить смотреть на воображаемый хрустальный шарик). Или же гипнотизер предложит смотреть себе в глаза. Невропатолог может предложить смотреть на обратную сторону неврологического молоточка.

Это фиксация внимания в зрительной модальности. В принципе неважно, на чем и в какой модальности фиксировать внимание. Его можно фиксировать на чем угодно.

Внимание можно фиксировать в слуховой модальности. Можно предложить услышать окружающие звуки. Можно предложить услышать воображаемые звуки (тоже «обходится намного дешевле»), например, услышать любимую мелодию.

Можно фиксировать внимание в кинестетической модальности – на ощущениях. Фиксация внимания в кинестетической модальности используется при работе с человеком, испытывающим боль, так как в этом случае фиксация внимания в какой-либо другой модальности весьма проблематична. Когда к Эриксону приходил пациент, испытывающий боль, он начинал его подробно расспрашивать об этой боли, задавал о ней много вопросов. Описывая свою боль, пациент входил в транс.

Можно фиксировать внимание в ольфакториой модальности (обоняние) – предложить клиенту ощутить в своем воображении какой-нибудь запах.

Можно фиксировать внимание в густативной модальности (вкус) – предложить вспомнить какой-нибудь вкус.

Часто для фиксации внимания используется рассказывание историй, но рассказывать надо не бог весть что, а то, что заинтересует клиента. Например, «параллельную» историю о другом клиенте, у которого была такая же проблема и который имеет много сходного с тем клиентом, которому рассказывается история.