Любить то, что есть. Четыре вопроса, которые могут изменить вашу жизнь

не работает. Мы посвящаем себя ей изо дня в день, независимо оттого, к какой культуре относимся. Гейл: Да.

Кейти: Исследование не имеет мотива. Оно не учит какой-либо философии. Это всего лишь исследование. Итак, какой бы вы были без истории «Сэм умер»? Несмотря на то, что мысленно он живет с вами все это время.

Гейл: Возможно, сейчас, прямо сейчас он больше присутствует здесь, чем когда он находился в своем теле.

Кейти: Так кем бы вы были без этой истории?

Гейл: Я бы с благодарностью приняла идею удобрения. И мне бы нравилось быть там, где я есть, а не жить в прошлом.

Кейти: Итак, разверните это.

Гейл: Меня нет, я мертва, когда я углубляюсь в свою историю о смерти Сэма.

Кейти: Да.

Гейл: Сейчас я действительно вижу это. Мы закончили?

Кейти: Да, дорогая. И мы всегда начинаем сейчас.

Терроризм в Нью-Йорке

После событий 11 сентября 2001 года средства массовой информации и наши политические лидеры сообщили, что Америка начала войну против терроризма и что все изменилось. Но когда участники моей Школы пришли ко мне выполнять Работу, я обнаружила, что ничего не изменилось. Люди, подобные Эмили, запугивали себя своими неисследованными мыслями, и только после того, как они находили террориста внутри себя, они могли вернуться к своим семьям, к нормальной жизни в мире и к покою.

Учитель страха не может принести на землю мир. Мы пытались это сделать в течение тысячелетий. Только человек, который трансформирует насилие внутри себя, человек, который находит в себе мир и живет в нем, только он может научить настоящему миру. Мы ждем только одного учителя. И это — вы.

Эмили: С тех пор как террористы атаковали Всемирный торговый центр в прошлый вторник, я все время боюсь, что меня убьют в подземке или в здании, где находится мой офис, недалеко от Центрального парка и отеля Вальдорф. Я постоянно думаю о том, как будут травмированы мои сыновья, если они меня потеряют. Одному из них лишь один годик, а другому всего четыре года.

Кейти: Да, милая. Итак, «Террористы могут атаковать вас в подземке».

Эмили: Угу.

Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?

Эмили: Что это возможно или что это произойдет?

Кейти: Что это произойдет.

Эмили: Я не знаю, произойдет ли это, но я знаю, что это возможно.

Кейти: И как вы реагируете, когда приходит эта мысль?

Эмили: Я испытываю ужас, Я уже чувствую печаль по поводу моей кончины: за себя, за моего мужа и моих малышей.

Кейти: И как вы относитесь к людям в подземке, когда приходит эта мысль?

Эмили: Я чувствую себя закрытой, совершенно закрытой.

Кейти: Как вы относитесь к себе, когда вы об этом думаете, находясь в подземке?

Эмили: Ну, я пытаюсь подавить эту мысль, я концентрируюсь на чтении и на том, что я делаю. Я напряжена.

Кейти: И где путешествует ваш ум, когда вы напряжены и думаете об этом, когда читаете в подземке?

Эмили: Я просто все время представляю лица своих детей.

Кейти: То есть вы заняты делами своих детей. Вы читаете книгу в переполненной людьми подземке, а в воображении представляете лица своих детей после вашей смерти.

Эмили: Да.

Кейти: Что в вашу жизнь приносит эта мысль, стресс или покой?

Эмили: Определенно стресс.

Кейти: Кем бы вы были, находясь в подземке без этой мысли? Кем бы вы были, если бы не могли думать: «Террорист может убить меня в подземке»?

Эмили: Если бы я могла этого не думать… вы имеете в виду, что мой разум этого не делал бы? (Пауза.) Ну, я была бы такой же, как в последний понедельник до нападения.

Кейти: То есть вы чувствовали бы себя в подземке немного комфортнее, чем сейчас?

Эмили: Значительно комфортнее. Я выросла в подземке. Мне действительно вполне комфортно в подземке без этой мысли.

Кейти: «Террорист может убить меня в подземке» — как бы вы это развернули?

Эмили: Я могу убить себя в подземке?

Кейти: Да, убийство происходит в ваших мыслях. Единственный террорист, находящийся в тот момент в подземке, — это вы, терроризирующая себя своими мыслями. Что еще вы написали?

Эмили: Я очень сердита на свою семью — мужа, родителей, всех родственников, живущих в Нью-Йорке, — за то, что они не помогают мне составить аварийный план на случай, если ситуация с терроризмом здесь ухудшится. Не помогают найти место, где мы все могли бы встретиться за пределами города, не помогают подготовить наши паспорта, снять какие-то деньги с бакнковского счета. Я очень сержусь на них за то, что они такие пассивные, что они заставляют меня чувствовать себя сумасшедшей из-за попыток составить план.

Кейти: Итак, «Я очень сердита на свою семью» — давайте развернем это. «Я очень сердита…»

Эмили: Я очень сердита на себя за то, что я не помогаю себе составить аварийный план?

Кейти: Вы понимаете? Перестаньте быть такой пассивной. Составьте аварийный план не только для себя, своих детей и мужа, но и для всей вашей семьи в Нью-Йорке. Составьте план для каждого.

Эмили: Я пытаюсь, но они заставляют меня чувствовать, что я свихнулась, если я делаю это. Меня это злит,

Кейти: Да, судя по всему, им не нужен план. И они не хотят иметь план. Вы единственная, кому нужен аварийный план, поэтому составьте план для эвакуации Нью-Йорка.

Эмили (смеясь): Это звучит так смешно.

Кейти: Я знаю. Я нахожу, что результатом самоосознавания часто бывает только смех.

Эмили: Но я все еще злюсь на то, что они заставляют меня чувствовать себя ненормальной.

Кейти: Можете ли вы определить, что именно в вас ненормально?

Эмили: Хорошо. Я делала то же самое накануне 2000 года, когда ожидался компьютерный сбой, так что я подозреваю, что они проходили через это со мной раньше. Я немного сдвинута в параноидальную сторону.

Кейти: Таким образом, со своей точки зрения они правы. У них есть основание. Вы могли бы работать над своим аварийным планом спокойно, не ожидая от них желания уехать.

Эмили: Я обязательно увезу моих малышей.

Кейти: Потому что они маленькие и вы можете взять их обоих на руки и убежать. Усадить их в машину и просто уехать.

Эмили: Я думаю, мне нужно научиться водить машину. У меня нет водительских прав.

Кейти (смеясь): Вы сердитесь на свою семью за то, что у них нет аварийного плана, а у вас самой нет водительских прав?

Эмили (смеясь): Это кажется нелепым сейчас. Я понимаю. Я осуждаю их, а сама даже не смогу вести машину в случае необходимости. Как я могла этого не видеть?

Кейти: Теперь допустим, что у вас есть права, а все туннели и мосты перекрыты. Вам необходим другой план. Вам нужно найти себе еще пять работ, чтобы вы смогли приобрести собственный вертолет.

Эмили (смеясь): Да, да.

Кейти: Но вам все равно не позволят летать.

Эмили: Нет. Конечно, нет.

Кейти: Так обстоят дела. Возможно, именно поэтому ваша семья не беспокоится относительно аварийного плана. Они заметили, что тоннели закрыты, что самолетам не разрешают подниматься в воздух в течение последней недели, что бежать некуда. Может быть, они это понимают. Может быть, вы последняя, кто это узнал.

Эмили: Возможно, это действительно так.

Кейти: Таким образом, нам остается просто найти покой там, где мы есть. Для того чтобы заставить аварийный план работать, как я заключила из реального положения вещей, вам необходимо быть телепатом, чтобы вы заранее знали, когда эвакуироваться и куда уехать, чтобы быть в безопасности.

Эмили: Какая-то часть меня говорит, что мне следует уехать сейчас. Но тогда возникает проблема: где же безопасно? Тут действительно нужно быть телепатом…

Кейти; Значит, вам нужно поработать над своими телепатическими способностями. Но, как я заметила, телепаты не выигрывают в лотерею.

Эмили: Это верно.

Кейти: Итак, «Вам нужен аварийный план» — это правда? Можете ли вы быть абсолютно уверены, что это правда?