Понять природу человека

Даже если педанты являются хорошими работниками, их социальная установка самоочевидна. Они безынициативны, круг их интересов чрезвычайно ограничен, и им присуще множество бессмысленных причуд и капризов. Например, у некоторых может появиться привычка всегда ходить по наружной стороне лестницы или обходить трещины на тротуаре. Других ничто не может заставить свернуть со знакомого пути. Людям всех этих типов недостает понимания реальных жизненных вопросов. Воплощая в жизнь свои принципы, они тратят даром уйму времени сами и заставляют делать то же самое окружающих. Стоит им встретиться с незнакомой проблемой — и они терпят полный крах, поскольку не способны ее разрешить. Они полагают, что ни в чем нельзя обойтись без правил и магических формул, и испытывают священный ужас перед любыми переменами.

Например, для них может оказаться трудно даже привыкнуть к весне, потому что они так долго приспосабливались к зиме! Пробуждение внешнего мира, наступающее вместе с потеплением, вызывает у них страх, что им придется больше контактировать с другими людьми; и в результате они чувствуют себя несчастными. Таковы индивидуумы, которые жалуются на то, что весной они чувствуют себя больными. Поскольку они могут приспособиться к новой ситуации лишь с огромным трудом, работа, выполняемая ими, как правило, не требует инициативы. Никакой наниматель не даст им другого места. Эти признаки не являются наследственными или неизменными: они возникли из-за неправильного отношения к жизни, которое так глубоко укоренилось в психике подобных людей, что стало доминирующей чертой их личности. В конечном счете подобные индивидуумы не могут самостоятельно избавиться от собственных предрассудков.

Люди, для которых характерны угодничество и покорность, также плохо приспособлены к работе, требующей инициативы. Они чувствуют себя комфортно, лишь выполняя чей-либо приказ. Угодливый индивидуум живет по правилам и законам, установленным другими, стремление занять подчиненное положение у человека подобного типа едва ли не переходит в манию. Такую социальную установку можно обнаружить в самых разнообразных жизненных ситуациях. Догадаться о ее наличии можно по осанке человека, обычно несколько сутулой и раболепной. Эти люди — вечные соглашатели. Мы видим, как в присутствии других они подаются вперед, внимательно слушают, что говорит каждый из присутствующих, — не столько для того, чтобы взвесить и проанализировать их высказывания, сколько для того, чтобы исполнить их приказания и разделить и подтвердить их чувства. Они считают для себя честью угодничать, и порой их покорность достигает невероятной степени. Это люди, которые получают подлинное удовольствие, подчиняясь другим. Мы далеки от того, чтобы утверждать, будто те, кто всегда стремится доминировать, — это идеальный человеческий тип, однако мы считаем необходимым показать негативные стороны жизни тех, кто считает покорность подлинным решением их проблем.

Но будет справедливым сказать, что есть много людей, которым подчинение кажется законом жизни. Здесь мы имеем в виду не профессиональных слуг, а женский пол. То, что женщины должны быть покорными, — неписаный, но глубоко укоренившийся закон, которому немало людей следуют так, будто это непреложная догма. Такие предрассудки отравили и разрушили взаимоотношения множества людей, однако искоренить их не удается. Есть немало тех, кто верят, будто подчинение женщины — это вечный закон, который они должны принять, особенно много таких среди женщин, однако эта точка зрения еще никому не принесла ни малейшей пользы. Более того, рано или поздно кое-кто жалуется: мол, если бы женщина не была такой покорной, дело могло бы принять лучший оборот!

Не говоря уже о том факте, что человеческий дух не способен подчиняться без бунта, рано или поздно покорная женщина окончательно утрачивает свою независимость и становится социальным паразитом, что демонстрирует случай из нашей практики. Нашей пациенткой была женщина, которая вышла замуж за знаменитого человека по любви. Как она, так и ее муж следовали догме, согласно которой участь женщины — подчиняться. Со временем она превратилась просто в машину, для которой в мире не было ничего, кроме долга, покорности и еще раз покорности. Она утратила способность что-либо предпринимать независимо. Ее окружение привыкло к ее подчиненному положению и не особо возражало, однако их молчание не могло исправить ситуацию.

Ситуация эта не разрешилась кризисом, поскольку ее участники были относительно культурными людьми. Однако если мы вспомним, что для значительной части человечества подчиненное положение женщин предопределено их судьбой, нам легко понять, сколько конфликтов порождает подобный взгляд на вещи. Когда муж ожидает такого подчинения как чего-то само собой разумеющегося, он скорее всего будет то и дело раздражаться, так как в реальности полное подчинение невозможно. Однако некоторые женщины настолько проникнуты духом покорности, что нарочно выбирают в мужья самых властолюбивых и жестоких мужчин. Рано или поздно неестественные взаимоотношения между ними перерастают в открытую войну. Иногда создается впечатление, что истинная цель этих женщин — выставить идею подчинения женщин на всеобщее осмеяние и доказать всем ее абсолютную ложность.

Нам уже известен выход из подобных трудностей. Когда мужчина и женщина живут вместе, они должны жить в условиях товарищеского разделения труда, при которых ни один из партнеров не подчинен друг другу. Даже если это пока что всего лишь идеал, по крайней мере он дает нам эталон, по которому мы можем измерять степень культурности индивидуумов.

Вопрос подчинения играет роль не только во взаимоотношениях полов, где он взваливает на плечи мужского пола груз из тысячи неразрешимых проблем, но и в жизни народов. Вся экономическая структура древних цивилизаций строилась на институте рабства. Вероятно, большинство ныне живущих людей происходят из семей рабов, и в течение столетий два класса людей — рабы и рабовладельцы — жили в полном отчуждении и противостоянии друг другу. Даже в наше время у некоторых народов сохраняется кастовая система, и принцип подчинения и зависимости одной касты от другой продолжает существовать.

В древности было принято считать, что труд — дело позорное и заниматься им подобает рабам. Рабовладелец не унижался до обычной работы. Он считался не только хозяином других людей, но и воплощением всех человеческих достоинств. Правящее сословие состояло из «лучших», на что указывает греческое слово «аристос». Аристократия была господством «лучших», однако «лучших» не по своим качествам и добродетелям, а только по могуществу; оценке и классификации подвергали лишь рабов. Аристократом был тот, кто обладал властью.

В наше время рабство и аристократия остались в прошлом, однако они продолжают оказывать влияние на наш образ мыслей. Даже великий мыслитель Ницше выступал в защиту власти лучших и подчинения им всех остальных. И сегодня можно встретить людей настолько угодливых, что они могут быть счастливыми лишь тогда, когда кому-то за что-то благодарны. Кажется, они все время извиняются уже за то, что просто существуют на свете. Нам не следует обманываться и считать, будто они делают это с радостью. По большей части они чрезвычайно несчастливы.

Трудно вытравить из нашего мышления разделение на господ и слуг и признать всех людей абсолютно равными. Однако благодаря необходимости сблизить людей друг с другом институты рабства и аристократии лишились прежнего значения. Само существование новой точки зрения, согласно которой все люди совершенно равны между собой, — это шаг вперед и гарантия от будущих заблуждений.

Противоположностью только что описанному нами раболепному индивидууму является властолюбивый индивидуум, который всегда должен доминировать. На протяжении всей жизни его заботит только один вопрос: «Как мне всех превзойти?» С этой ролью неразрывно сопряжены всевозможные разочарования.