Лики женщин (СИ)

-Мы делаем угодное Богу. Раз создал нас Аллах такими темпераментными, значит это нужно. Потом они будут жёнами, мамами, бабушками, добропорядочными и счастливыми.

-Наверное, у бабушки тоже была своя история, - умирала Наргиза от любопытства.- А может - и у мамы??! У её святой мамы, за которую молилась половина женщин городка? Но это так и осталось тайной – умные женщины много не болтают.

Наргиза знала уже по школьному расписанию , когда у Нурхона нет урока – окно. Через неделю она пришла к нему в спортзал, они оба были готовы; он поставил её к столу, и они вместе стали поднимать её юбки. «Ты как спелый персик, переполнена соком,- шептал он.- Не бойся, всё будет хорошо!»

Да, всё было хорошо – с 6 класса до окончания школы. Наргиза забегала в кабинетик Нурхона на 10-15 минут, точно в те сроки, которые назначал он. Это был только секс, у них не было времени на объятия и нежные слова, оба боялись огласки и были осторожны: не было ласк, поцелуев, любовных игр, они, строго говоря, даже не видели друг друга обнажёнными. Но она чувствовала освобождение от бетонной тяжести внизу живота, получала от секса чувство лёгкости и полёта во всём теле.

-Если я захочу, то могу полететь, - счастливо думала она и летала по дому с песенками.

Училась она хорошо, схватывала на лету информацию по всем предметам – и гуманитарным, и точным. И она знала, что учиться так легко она может только благодаря этим встречам с Нурхоном.

-У меня бы крыша ехала, я ни о каких бы уроках не думала, если бы ни Нурхон-ака, - как-то по-взрослому думала она и была ему благодарна. Нурхон-ака - значит дядя Нурхон, так звали всех учителей-мужчин в школе.

Никакой любви – и это сохранилось у неё на всю жизнь: секс существует только для того, чтобы освободить мозги и заниматься делом. Потом, много лет спустя, она с удивлением наблюдала за другими женщинами – какие-то непонятные, нелепые игры в любовь, ревность, какие-то разборки, желание быть для своего избранника одной единственной раз и навсегда, а потом разочароваться и говорить всякую нелепицу про этого «подонка».

С Нурхоном она рассталась легко – после окончания школы она училась на врача в другом городе, через год вышла замуж за студента-медика, который продолжал эту профессию в третьем поколении, как и она. А для Нурхона она осталась последней любовью; никого уже больше он так не хотел, не было больше в мире такой умненькой, скромной, послушной и сексуальной, такой, какой должна быть идеальная женщина.

Своего мужа Наргиза знала с детства, это был сын друзей родителей. С 16 лет она знала, что они поженятся. Потом оба учились в медицинском: она на первом курсе, он – на последнем. Замуж она вышла девственницей. Мама перед свадьбой спросила:

-Нужна моя помощь?

-Да, - коротко ответила она.

Никаких расспросов не последовало, никаких комментариев. Проблема была решена и раз и навсегда забыта.

Она любила мужа, её устраивал секс с ним; она родила двух детей, не прерывая учёбы, и чувствовала себя счастливой. Вместе задумали они открыть частную семейную клинику, где работали бы родственники с его и её стороны – в той и другой родительских семьях по линии матерей все были врачами различных узких специальностей. Её муж был главным организатором; тётя, которая заведовала в городской администрации здравоохранением, помогла всё быстро и грамотно оформить.

Было найдено решение и о немалых средствах на современное оборудование для клиники: её муж совмещал обучение в университете с коммерческой деятельностью. В условиях тотального дефицита так называемых товаров массового спроса, отсутствия конкуренции и чёткого законодательства на экспорт-импорт эта коммерция решала все денежные проблемы. Её муж понимал, что это временно, любое государство станет защищать свою экономику. Но в период разброда, растерянности перестроечных времён он очень правильно определил, где деньги можно заработать. У него было несколько торговых точек – магазинчики, палатки, места на крупных рынках. Рабочая сила почти даровая: в условиях полного развала экономики, невыплаты зарплат, катастрофического сокращения рабочих мест и социальной незащищённости люди готовы были работать на него день и ночь за 100 долларов в месяц. Это было в 10-12 раз больше, чем официальная минимальная зарплата или пенсия, и к тому же твёрдая валюта, а не местные деньги - бумажки, которые обесценивались с космической скоростью.

Наргиза тоже принимала участие в этой работе. Торговля была испокон веков традиционным занятием местного населения. Она ездила за товаром в Турцию и Южную Корею. Её вкус в выборе одежды, обуви, аксессуаров обеспечивал мгновенную распродажу. Сложился определённый круг-клуб покупателей, в основном женщин из так называемых «новых», чьи потребности и вкусы она определяла совершенно точно, и поэтому они процветали.

После окончания учёбы Наргиза в их клинике стала работать гинекологом. Росли дети, расширялась клиника, со временем Наргиза стала хорошим специалистом в женской онкологии. Процветала и торговля. Это было уже хобби, клиника к этому времени уже приносила доход, магазинчики за ненадобностью продавались один за другим, остались 2 престижных бутика для избранных.

Проблема возникла «неожиданно», несмотря на информированность и профессию Наргизы. Проблема сексуальная. Муж её никогда, слава Богу, не был сексуально озабоченным, не было у них каких-то экстремальных ситуаций, ненормальных экспериментов. Интеллигентно и целомудренно, одним словом. Ну, нужно этим заниматься, как пить, есть, отправлять естественные потребности. Приятно, замечательно, но самое лучшее в сексе – это то, что после него голова свободна для работы, творчества. Вот ведь как мы устроены: есть гармония в сексе и полное удовлетворение – и идут все дела, приходит успех, реализуются планы, устанавливаются прекрасные отношения со всеми. Нет секса или есть, но с какими-то проблемами, которые не дают полного сексуального удовлетворения, - и вся жизнь кувырком. В голове только одно – поиск партнёра. И никакие успехи в работе, никакие деньги или другие блага жизни счастливыми никого не делают.

По молодости у Наргизы всё шло прекрасно в этом плане: вышла замуж «девственницей», и сыграть ей девственность было нетрудно, ей не надо было изображать смущение, неопытность или ещё что-то такое… Она на самом деле первый раз увидела обнаженного мужчину, первый раз дотронулась до его «сокровища», первый раз увидела, как е ё тело желанно и прекрасно. А почти 5-летняя связь с Нурхоном всего лишь скорректировала её

сексуальность, которая могла испугать такого целомудренного партнёра. Они имели уже двух детей, когда случилась совершенно анекдотичная ситуация, особенно если учесть, что он по профессии врач. По какой-то причине ей нужно было приложить мазь с лейкопластырем чуть ниже ягодицы почти у промежности. Ей было неудобно проделывать эту «операцию», и она позвала мужа – ведь муж и врач. Но когда он при свете яркого дня увидел её прелести, он непроизвольно отшатнулся и сказал: «Теперь я понимаю, для чего Аллах создал ночь». Лейкопластырь-то налепил, но потом несколько недель не прикасался к ней.

С 35 лет его потенция стала уменьшаться. Вместо ежедневного секса сначала один раз в неделю, потом раз в 10 дней, потом реже и реже. А потом раз в месяц, и то не всегда. А ей было 35 и помимо её воли тело снова стало предъявлять свои требования, совершенно несовместимые с потенцией партнёра. Жизнь превратилась в ад: на работе, дома, в гостях она думала только об одном. Она поняла, что её желания не совпадают с его возможностями, и стала искать выход. Несмотря ни на что, её муж был на первом месте. Он был самый лучший, самый умный, он дал ей в жизни всё – детей, любимую работу, интерес к жизни, всё, что делало её счастливой. Он для неё был папа и мама, сын, любимый человек – одним словом, её половина. Она ненавидела эту свою сексуальность, которая грозила взорвать всю её благополучную счастливую жизнь. Она опять обманула его. Когда он выразил беспокойство по поводу того, что ей, может быть, не хватает секса, она уверенно, ласково и твёрдо сказала: «Бог создал нас друг для друга, и даже сексуальность у нас одинаковая. Мне тоже это не так уже нужно, как в молодости, и гармония у нас по-прежнему полная».