Гештальт-самотерапия. Новые техники личностного роста

Юноша расторгает близкие отношения прошлого. «Моя дочь всегда мне доверяла свои переживания, все рассказывала, но сейчас стала все держать в секрете»; «Мы с папой всегда могли поговорить, но сейчас это почему-то изменилось». Родители, чрезмерно реагирующие на подобное отвержение, шантажирующие своих детей чувством вины, усложняют их юношеский период. Иногда дети вынуждены прибегнуть к обману: «Я общаюсь с матерью ровно столько, чтобы у нее сложилось впечатление, что я ей доверяю, но на самом деле я не рассказываю ей ничего значимого».

2. Бороться за независимость

Молодой человек одной ногой стоит в безопасном детстве, а другую проносит через опасный вакуум неизвестности, нащупывая свой путь к независимости. Часть его хочет еще ненадолго остаться в привычном безопасном мире, в то время как он борется за достижение уверенности в себе. Он стыдится своей зависимости и иногда скрывает ее от себя, проецируя на родителей: «Вы слишком меня опекаете, не позволяете мне жить своей жизнью. Перестаньте меня контролировать». Родители, которые в действительности стараются дать ребенку свободу, обижаются, их возмущают обвинения, не имеющие под собой никакого основания.

Ребенок нуждается в любви и одобрении родителей. Юноша все еще борется с некоторыми из этих потребностей и боится, что они потянут его назад. Чтобы доказать себе и родителям, что он перерос эти потребности, подросток обращается к опасным способам действий: рискует, поступает импульсивно, проявляет упрямство.

Молодой человек, которому в детстве приходилось прикладывать много усилий, чтобы получить любовь и одобрение, научился хорошо управлять родителями: задабривать, лгать, манипулировать, скрывать истинные мысли и чувства. Так как в первые годы жизни он столкнулся с депривацией, его старые потребности остались неудовлетворенными, он испытывает большие трудности с их преодолением в юношеском возрасте. Он может откладывать выполнение решающей задачи — тогда происходят невротические задержки, которые длятся до среднего возраста, или посвятить свою жизнь тому, чтобы задабривать, манипулировать, лгать и зависеть от любви и одобрения других людей, и тогда застревает на детском уровне отношений со всеми.

Ребенок, переживший опыт глубокой депривации, будет слишком остро реагировать на скрытую зависимость в юности, отрицая ее в преувеличенной манере. Он компульсивно отыгрывает негативные чувства к родителям и лицам, обладающим властью, — становится высокомерным, бунтует, наказывает, унижает. Возможно, ему никогда не удастся перерасти эту стадию. Он бессознательно ненавидит скрытую зависимость, сознательно ненавидит родителей, с которыми связаны эти чувства. Ребенок, который в детстве совсем не получал любви и одобрения, так и не научился доверять, станет психопатом (10).

3. Найти идентичность

Маленький ребенок воспринимает себя как члена семьи: он дитя родителей, брат или сестра других детей в семье. В юности он должен освободиться от старого образа себя и найти новый; ему предстоит открыть свою индивидуальность. Он начинает отрываться от семейных традиций, но еще не готов встать на собственный путь. В этот переходный период он нуждается во временной идентичности, образе «я», который поможет преодолеть сложности отречения от старых путей. Он временно усваивает чужой стиль жизни: взрослого, которым восхищается (но не родителя), друга, группы сверстников, возможно, писателя или литературного героя. Родители, которые высмеивают подростковый конформизм в одежде и манерах, желание «быть как все», не понимают, что их ребенок просто на время обращается к новой идентичности, примеряет ее к себе, чтобы затем найти собственную.

Некоторые родители поднимают столько шума из-за мелочей, что это толкает и их самих, и их детей на ложный путь повторяющихся глупых перебранок — так, будто ведется серьезная борьба. Мать, переоценивающая важность одежды или прически, заставляет сына сконцентрировать все мысли и силы на борьбе за внешний вид. Он тратит столько энергии на эту поверхностную проблему, что главные задачи юношеского периода остаются нерешенными: молодой человек не может найти своего места в мире и свой путь в жизни. Мать и сын обманывают сами себя: оба лелеют иллюзию, что он решает важную задачу своего возраста. На самом деле он тратит драгоценное время и силы, которые нужны для истинного роста, на пустые насмешки и перебранки.

Чтобы достичь зрелости, индивиду нужно избавиться от некоторых семейных традиций и сформировать собственные. В юношеский период это может выглядеть так, будто вместе с водой он выплескивает и ребенка, отрицая все стандарты и намеренно действуя наперекор родителям. Вообще-то, люди наследуют от родителей значимые ценности, хотя в годы юношеской неразберихи это может и не быть очевидным. Некоторых родителей охватывает паника, и они стараются навязать свои идеи детям. Пытаясь избежать чувства беспомощности, они становятся жестче, авторитарнее как раз тогда, когда их детям больше, чем обычно, нужна свобода. Эта отчаянная попытка установить контроль над ребенком усиливает его бунт и увеличивает пропасть в отношениях. Иногда восстановлению они уже не подлежат. Неистовствующие родители обращаются за помощью в полицию, объявляют себя врагами ребенка и навсегда лишаются его доверия.

Когда вы передаете ребенка в руки правоохранительных органов, подвергая его тем самым унижению, запугиваете тюремным заключением, то наделяете его представлениями о себе как о преступнике. Фриденберг (24) описал, как мы категоризируем молодых людей. Как раз в тот период, когда молодой человек находится в поисках своей идентичности, наше общество загоняет его в угол. Его поведение помечается совершенно определенными ярлыками: хорошо адаптированный, больной (невротичный) или делинквент — и нет речи об индивидуальных различиях, нет признания конфликтных мотивов, понимания юности как переходного, экспериментального периода. Трагедия заключается в том, что молодой человек принимает такой ярлык и отдается на волю судьбы.

Некоторые родители пытаются контролировать детей эмоциональным шантажом, вынуждая их чувствовать себя виноватыми: «Ты разбиваешь матери сердце»; «У отца будет сердечный приступ из-за тебя»; «У меня случится нервное расстройство». И если им не удается саботировать юношеское становление, то они сеют семена хронического негодования. Другие используют более прямые угрозы: «Пока я тебя кормлю, ты будешь поступать по-моему»; «Я тобой больше не занимаюсь»; «Ты мне больше не сын».

Особенно сегодня, когда целое поколение экспериментирует с наркотиками, ведет образ жизни хиппи, некоторые истеричные родители отыгрывают самые ужасные фантазии своих детей, связанные с отвержением и одиночеством. Родители толкают их к важным решениям в тот момент, когда им нужно поэкспериментировать с новыми идеями, попробовать новые виды поведения, найти собственный стиль жизни и свою философию. Вместо того чтобы дать молодому человеку время на встречу с внутренним конфликтом между зависимостью и независимостью, его вынуждают переживать проблему как решающую битву между Родителем и Ребенком. Такой порядок вещей либо сильно замедляет его рост и стремление к зрелости, либо совсем останавливает его, и юноша навсегда застревает на стадии подросткового бунта.

Юноша должен найти свою сексуальную идентичность. В нашей культуре маленький мальчик, окруженный женщинами дома и в школе, практически не имеет возможности идентифицироваться с мужчиной. Он может войти в юношескую стадию со спутанным образом собственной сексуальности, которая его пугает. Ему известно, как наша культура принижает, наказывает и ограничивает свободу муж-чин- гомосексуалистов.

Маленькая девочка, которую в школе учили соревноваться с мальчиками, вдруг узнает, что ей нужно их соблазнять, а не конкурировать. Культура и средства массовой информации угрожают ее самооценке и постоянно напоминают, что она должна быть привлекательной для мужчин.

Родители, которые хотят помочь взрослеющим детям добрым советом относительно внешнего вида и поведения на людях, должны помнить, что в этом возрасте ребенка терзают сомнения. Почти каждый их комментарий созвучен внутреннему голосу подростка, вещающего ему, что он безобразно выглядит или неадекватно себя ведет.