Сексуальные преступления. Чикатило и другие

Как следует из материалов уголовного дела, испытуемый обвинялся в том, что в период с 1987 по 1990 г. под видом сотрудника милиции, дружинника или железнодорожника истязал малолетних детей, избивая их попавшимися под руку предметами или ремнем. У потерпевших были обнаружены телесные повреждения в виде гематом, ссадин и ушибов ягодичных областей и передней брюшной стенки. Согласно их показаниям, в период избиения испытуемый отсчитывал вслух количество ударов, держа при этом руку в кармане брюк. В период следствия испытуемый рассказал, что при виде мальчика его «бросает в дрожь», он возбуждается, а при избиении испытывает половое удовольствие с эякуляцией. В период следствия ему была проведена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза. В психическом статусе каких-либо изменений со стороны психики описано не было, он был признан психически здоровым, вменяемым.

При обследовании в Центре было выявлено следующее.

Неврологическое состояние. Асимметрия носогубных складок. Сухожильные рефлексы оживлены. На глазном дне отмечается незначительное сужение мелких артерий. По его словам, однажды наблюдалась потеря сознания, периодически возникают пароксизмы тремора. Артериальное давление 160/100 мм рт. ст., при измерении температуры выявлен субфебриллитет 37,2°С.

Сексологическое обследование. Трохантерный индекс 1.81 (180:99). Нормостеник (Е — 100.0), гинеко-морф (ИТ — 82). Отложение жира по женскому типу, сильно выражены грудные железы, диаметр правого соска 3 см, левого — 4 см. Проба Жерико с инверсией. Длина полового члена 11 см, окружность 10 см, головка закрыта. Оволосение лобка с тенденцией к горизонтали.

Психическое состояние. Держится с подчеркнутым достоинством. На вопросы отвечает неохотно, с раздражением, стремится во всем представить себя с более выгодной стороны, обстоятелен. Характеризует себя жестоким, эмоционально холодным, замкнутым человеком. Поясняет, что во всем любит «порядок и чистоту», с раздражением заявляет, что ему «надоел бардак в стране, демократия», подчеркивает свою приверженность дисциплине и диктатуре. Сообщает, что из-за своей требовательности он много страдал, так как на производстве часто возникали конфликты, ссоры, а некоторые сотрудники даже боялись его. Одновременно сообщает, что не мог оправиться в присутствии кого-то, иногда по нескольку дней из-за этого не было стула. Заявляет, что многие годы страдает «сексуальным расстройством», упрекает врачей в том, что его не лечили и «запустили болезнь». Утверждает, будто несколько раз обращался за помощью, а от него «отмахивались». Рассказывал, что до сих пор тяжело переживает тот факт, что в детстве его наказывала мать, а не отец, (отец его «не замечал», «даже пальцем не тронул», «интересовался вскользь», «натравливал мать». Долго мечтал о дружеских отношениях с отцом. Ненавидел его за то, что тот не обращал на него внимания, «сам не наказывал, заставлял мать». Матери до сих пор боится, так как она всегда всем командовала, вмешивалась в его семейную жизнь, «не давала бить детей». Очень осторожно, иногда намеками сообщает о том, что в последние 5—6 лет испытывает сексуальное удовлетворение от избиения мальчиков 8—12 лет. Не скрывает, что подобное влечение его устраивало, однако настойчиво подчеркивает, что к совершению подобных актов его «влекла какая-то сила», при возникновении желания доминировало пониженное настроение с раздражительным, злобным оттенком, и даже увиденное объявление о его розыске с описанием не могло его остановить. Поясняет, что избивал детей 1—2 раза в неделю, в эти моменты эрекции не было, семяизвержение было подобно мочеиспусканию. Заявляет,что в последнее время перед задержанием он даже потерял чувство предосторожности. С раздражением обвиняет родителей, которые отпускали детей гулять в Ботанический сад, мало занимались воспитанием и не наказывали потерпевших детей. Демонстративно утверждает, что он «воспитывал» детей и избивал их «по согласию». В категоричной форме подчеркивает, что все потерпевшие — хулиганы и заслужили подобное обращение, так как разбивали окна проходящих поездов. С несколько нарочитой гордостью утверждает, что родители должны его благодарить за то, что он только избивал их детей, а не убивал их. Одновременно сообщает, что в последнее время при наказании сына также испытывает сексуальное возбуждение, иногда намеренно играл с ним «на наказание, на ремень». Утверждает, что за исключением жены никогда не вступал в половые связи с женщинами. К жене испытывал отвращение, хотя она делала все, что он ни приказывал; порой наказывал и ее «плеточкой». Во время полового акта с ней представлял детей и сцены насилия. Не скрывает, что его возбуждают сцены насилия в книгах и фильмах, после сновидений с подобной тематикой наблюдается семяизвержение. Указывает также на укорочение периода сна, якобы обычная продолжительность сна для него — 4 часа в сутки. В беседе преобладают внешнеобвиняющие тенденции, жалуется на избиения его сокамерниками и конвоем, тут же заявляет, что «не любит, ненавидит» людей вообще. В отделении формально общался с соседями по палате и медицинским персоналом, режим не нарушал.

При экспериментально-психологическом исследовании на первый план выступают индивидуально-психологические особенности в виде эгоцентричности, эмоциональной холодности и неустойчивости с легко возникающими реакциями раздражения, недостаточностью интеллектуального контроля, прогноза возможных последствий своих действий с преобладанием внешнеобвиняющих реакций. В тесте ММР1 отмечена повышенная женственность, утонченность, сентиментальность, жеманность и манерность, кроме того, определяются эмоциональная незрелость, легко возникающая агрессия. Ярко выражена тревожность и чувство страха. В тесте Люшера выявлена пассивно-оборонительная позиция, агрессивность, которая носит защитный характер. В «Тесте руки» на фоне отсутствия прямых агрессивных тенденций выявлено преобладание эксгибиционистских.

Изучение бесписьменных культур показало, что общества, имеющие религиозные системы с жестокими и карающими божествами, имеют тенденцию полагаться в основном на физическое наказание. При исследовании современных наций обнаружилось, что скрытая поддержка привычного убийства, например на войне, отражается на высоком уровне криминальных убийств, насилия над детьми и насыщенности насилием искусства. Поэтому изнасилования могут являться одним из проявлений тех культурных форм, которые допускают и мирятся с насильственным поведением в других областях жизни.

Одной из иллюстраций данной теории является анализ изнасилований среди гузий, проживающих на юго-западе Кении. Принятый в данной культуре супружеский сценарий, поощряющий мужчину к использованию силы и принуждению жен к половой связи, переносится на досупружеские связи и в конце концов определяет высокий уровень изнасилований в целом.

Точно такие же закономерности обнаруживаются и при исследовании различных субкультур. Например, имеется положительная корреляция между арестами за изнасилование и арестами за другие насильственные преступления. Из этого следует, что существуют особые субкультурные нормы сексуального поведения, существенно отличающиеся от общепринятых и поддерживающих изнасилования.

Различия, однако, обнаруживаются не только между субкультуральными группами внутри одного сообщества, но и между различными культурами, каждой из которых свойственна различная степень приемлемости сексуального насилия. Показательны в этом отношении эротические сказки русской народной культуры. Они рассказывают о множестве героев, сочувственно описывают их сексуальные подвиги, например овладение спящей красавицей, считают допустимым обесчестить, изнасиловать девушку в отместку за отказ выйти замуж и т. д.

Примечательно, что социальные факторы, оказывающие влияние на сексуальную агрессию, могут оказаться самыми неожиданными. Например, легализованное насилие более распространено в сельских штатах и штатах с диспропорциональным соотношением разведенных и семейных мужчин. Высокий процент разведенных мужчин приобретает значение существенного предиктора изнасилований. Одно из объяснений этого факта заключается в том, что испытываемые ими чувства гнева и неприязни к прежним женам распространяются на других женщин и постепенно на взаимоотношения между полами в целом, что создает в данном обществе соответствующую антагонистическую атмосферу, увеличивающую риск изнасилования.