Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность

Да и нужны ли такие границы? Они нужны только в том случае, если исходить из вредности порнографии и из необходимости налагать на нее запреты — на ее производство, распространение и (религиозные, моральные) на ее потребление. Рейбен (1991: 148) констатирует:

«законодатели считают, что порнография — это плохо. Но тем самым они благоприятствуют торговцам порнографией. <…> Недавно в Дании были сняты все запреты на изображение сексуальных сцен. В результате продажа порнографии уменьшилась на 40 %. Наверное, запрет создавал ей дополнительную привлекательность».

В чем, собственно, вредность порнографии? Среди ученых, исследующих этот вопрос для законодателей, есть два противоположных мнения. По одному, увидев сцены насилия, извращений, сексуальных эксцессов, человек немедленно бросится им подражать или впоследствии станет сексуальным маньяком («теория модели»). Согласно другому мнению, эти сцены снимут напряжение, и человек, даже склонный к подобным деяниям, успокоится («теория очищения», «теория катарсиса»).

Немец Хольгер Циль, ставший американской порнозвездой Вольфом, считает, что секс-индустрия только потому и существует, что голубые боятся собственных фантазий и живут не так, как хотели бы. «У кого сексуальная жизнь состоялась, тому не нужно никакое порно (хоть оно и ему может всё-таки нравиться). Но у кого же сексуальная жизнь состоялась?» Он вообще крутил свои фильмы для тех, кто так и не решился осуществить мечту и вступить в контакт с парнем (Zill und Ludigs 1998). И есть еще мнение, что порнография помогает юношам выработать иммунитет к сексуальным стимулам, столь обильным в современном обществе («теория иммунизации», кстати выдвинутая членами американской Комиссии по непристойностям).

Когда Гебхардт сравнил реакцию на порнографию 1500 заключенных по сексуальным статьям с реакцией контрольной группы свободных граждан, оказалось, что сильное возбуждение она вызвала у 28 % заключенных, но в контрольной группе таких было 34 % (Gebhard et al. 1965)!

Голдстейн и Кант очень тщательным исследованием заключенных нашли, правда, у насильников несколько более отчетливый интерес в раннем детстве к эротике, чем у контрольной группы, но в подростковом возрасте всё иначе — у всех заключенных по сексуальным статьям — гомосексуалов, насильников и педофилов — выявлено гораздо меньшее увлечение порнографией в подростковом возрасте, чем у контрольной группы обычных людей. Подростками они видели ее меньше, чем обычные люди, а не больше! Но из них во взрослом возрасте только гомосексуалы гораздо больше увлекаются откровенными эротическими изображениями, чем обычные люди, хотя и среди последних есть категория постоянных потребителей порнографии — те и другие «одержимы» ею. Всё это представлено на многих графиках по многим показателям.

Исследователи спросили испытуемых о самом впечатляющем порнографическом произведении — не хотелось ли им проделать то, что изображено. Утвердительно ответили 50–60 % ряда групп, включая контрольную, только насильники показали значительно больший процент — 88.

Но спрошенные о реализации этого желания, испытуемые разошлись в своих ответах. В ряде групп на деле повторили изображенное 77–87 %, а у насильников — только 57. У гомосексуалов того и другого совсем мало — захотело подражать изображенному 14 из 37 (т. е. 38 %), а реально осуществило это 10 (т. е. 27 %). Оказалось, что именно у насильников и гомосексуалов это впечатляющее произведение вызвало больше чувств стыда и отвращения, чем у контрольной группы (Goldstein and Kant 1973: 54-121).

Эти результаты оказались неожиданными для самих исследователей.

Порнография, если понимать под нею то, что чаще всего так называется, часто сделана грубо, безвкусно, антихудожественно, халтурно. Как почти всякая продукция массового производства. Но столь же несомненно, что есть порнографические (в этом смысле) произведения величайших мастеров (например, Пушкина, Лермонтова, Бёрдсли, Сомова, Кокто), что возможна в высшей степени художественная порнография. В добропорядочной Финляндии устраиваются государственные выставки сугубо порнографического художника Тоуло Лааксонена («Тома из Финляндии»). Такие художники, как Клаксоне, такие фотографы, как Мэпплторп и Пробст, показали, по выражению искусствоведа Давида Ледика, «что порнография это просто другой аспект красоты» (Ledick 1998: 507). Поэтому отвлечемся от ее качества. Вредность порнографии усматривают в том, что она искусственно вызывает вожделение, похоть, сексуальное возбуждение. Ну и что? Средневековая христианская церковь считала всякое сладострастие грехом, разумеется, и сладострастные изображения тоже. Но современный человек, даже религиозный (умеренно религиозный), далек от такого понимания половой жизни. На практике он даже не отвергает любовь и половую жизнь вне брака.

К сожалению, с половым просвещением в большинстве стран дело обстоит из рук вон плохо, и порнография берет на себя эту функцию.

В исследовании «Порнография и сексуальное отклонение» Майкл Голдстейн и Харолд Кант (Goldstein and Kant 1973) констатируют, что эротическая литература и порнофильмы — часто единственный источник, передающий молодым представления о роли мужчин и женщин в сексе, конкретные модели поведения и механизмы полового акта. Поскольку порнография не для просвещения предназначена, это не лучший источник просвещения, но приходится считаться с тем, что на деле именно порнографические изображения выполняют эти задачи. Как выражался Боб Косби, дают этот «намек».

Нет никакого сомнения, что в некоторых случаях такие изображения просто медицински полезны — как одно из средств повышения половой потенции, снятия психологических комплексов, увеличения ассортимента ласк. Виднейший российский сексопатолог проф. Г. С. Васильченко (1991) сказал:

«Есть люди, которым просто необходимо в интересах укрепления семьи или просто для здоровья смотреть подобного рода журналы или видеофильмы. Многим нашим пациентам мы предписываем порновидео в лечебных целях».

Вот вам и «медицинское назначение», которое выводит всю порнографию из-под действия законопроекта комиссии Говорухина!

Для некоторых порнография может послужить компенсацией нехватки сексуальных наслаждений. Как пишут на основании своей статистики Даннекер и Рейхе, «(эти журналы) читают регулярно главным образом те, кто не посещает (голубых) баров, не имеет партнера, вышел из фазы привлекательности» (Dannecker und Reiche 1975: 119). Но люди обращаются к этой компенсации не обязательно из-за скудости их жизни вообще. Просто таких людей могут чем-то не вполне устраивать их сексуальные партнеры (некрасивые, состарившиеся, просто надоевшие), а сменить их не хочется, остаются ведь приязнь и жизненные связи. Порнография возмещает нехватку привлекательности секса и примиряет с наличными партнерами.

«Порнография — прежде всего суррогат половой жизни, — осуждающе и презрительно пишет доктор Рейбен. — Тот, у кого возникают сексуальные проблемы, обращается к миру фантазий. По крайней мере, 99 % порнографии служит прелюдией к онанизму. Основными потребителями ее выступают мужчины, но используют порнографию и женщины. Оставшийся процент используется гетеросексуально или гомосексуально как прелюдия к сношению».

(Рейбен 1991: 149)

Рейбен пеняет порнографии на то, что в 99 % она помогает мастурбировать. Проценты взяты с потолка и явно сугубо завышены, но если бы и так? Если кому-то нужна быстрая и легкая сексуальная разрядка с литературной или изобразительной прелюдией — да ради Бога…

Нет также никакого сомнения, что очень многим людям (что греха таить) простое лицезрение порнографии доставляет весьма большое (и безобидное) удовольствие. Это жанр искусства, и у него свои любители. Есть энтузиасты фантастики, есть пожиратели детективов, есть завсегдатаи балета, а есть такие же любители порнографии. Порнография повышает им жизненный тонус, улучшает настроение, отвлекает от бытовых неурядиц, наполняет чувством комфорта. Это могут быть самые разные люди. После знаменитого профессора-археолога и большого патриота Ивана Егоровича Забелина, первого директора Исторического музея в Москве, осталась огромная (и ценнейшая!) коллекция порнографической литературы в рукописях — некоторые произведения Пушкина, Полежаева и др. дошли до нас через нее и печатаются в академических собраниях «по И.Е.Забелину».