Моральные домогательства. Скрытое насилие в повседневности

В психотерапевтической практике мне не раз приходилось выслушивать рассказы о страданиях жертв и об их неспособности защитить себя, В этой книге я продемонстрирую, что первый шаг «хищников» направлен на то, чтобы парализовать волю своих жертв, лишить их возможности защищаться. В дальнейшем, даже если жертвы стараются понять, что происходит, они не знают, как это сделать. Вот почему, анализируя извращенное общение, я постараюсь помочь разобраться в механизме связи между агрессором и его жертвой, для того чтобы помочь настоящим или будущим жертвам вырваться из сетей агрессора.

Когда сами жертвы обращаются за помощью, нередко случается, что их понимают неправильно. Часто психоаналитики советуют жертвам извращенных нападок выяснить, в чем состоит их вина за ту агрессию, которую они на себе испытывают, не была ли она намеренно или подсознательно спровоцирована ими же самими. Действительно, психоанализ имеет дело только с психикой, не учитывая окружающую человека обстановку, и, как следствие, игнорирует проблему жертвы, относясь к ней как к сообщнику, склонному к мазохизму. Когда психотерапевты все же пытаются помочь жертвам, случается, что из-за их осторожности в обозначении агрессора и жертвы чувство вины у жертвы усиливается, а значит, усугубляется процесс разрушения личности. Мне кажется, что классических терапевтических методов для помощи такого рода жертвам недостаточно. Поэтому я предложу более приемлемые способы, учитывающие специфику извращенной агрессии.

Речь здесь идет не о том, чтобы обвинять извращенных людей — впрочем, они сами способны за себя постоять, — а о том, чтобы дать верное представление об опасности и вреде, который подобные личности могут причинить другим людям, помочь действительным и потенциальным жертвам лучше защищаться. Даже если учесть, что извращение совершенно верно рассматривают как защитный механизм (против психоза или депрессии), это ни в коем случае не оправдывает извращенных людей. Существуют относительно безвредные манипуляции, которые оставляют после себя лишь горький осадок или стыд за то, что тебя одурачили, но есть и более серьезные манипуляции, приносящие вред личности жертвы и ставящие ее на грань жизни и смерти. Необходимо иметь в виду, что извращенные люди являются непосредственной угрозой не только для своих жертв, но представляют скрытую опасность для всех окружающих. Эта опасность заключается в том, что люди утрачивают нравственные ориентиры и начинают думать, что за счет других можно достичь более свободного образа мыслей.

В этой книге я намеренно держалась в стороне от теоретических споров о природе извращения, чтобы поставить себя, как виктимолога, на сторону жертвы. Виктимология является новой наукой, возникшей в Соединенных Штатах. Сначала она была лишь отраслью криминологии. Виктимология анализирует причины, по которым человек становится жертвой, механизмы и следствия этого процесса, а также права, на которые жертва может претендовать. Во Франции с 1994 года существует научная организация, выдающая дипломы университетского образца. Эта организация сотрудничает с врачами скорой помощи, психиатрами и психотерапевтами, юристами, а также с другими людьми, которые по роду своей профессиональной деятельности помогают жертвам. Человек, испытавший на себе такую психическую агрессию, как моральное домогательство, действительно является жертвой, потому что его психика на какое-то время была повреждена. Даже если способ его сопротивления моральной агрессии заключается в установлении с агрессором взаимозависимых отношений и производит впечатление некоей «симметричности», нельзя забывать, что жертва страдает от ситуации, за которую не несет ответственности. Если жертва этого незаметного насилия консультируется у личного психотерапевта, то это происходит скорее из-за снижения в этот период умственных способностей, потери веры в себя, трудностей в самоутверждении, угнетенного состояния, при котором антидепрессанты не помогают, или из-за более глубокой депрессии, способной привести к самоубийству. Если жертвы иногда жалуются на своих партнеров или окружающих их людей, они редко осознают существование опасного скрытого насилия и редко отваживаются говорить о нем. Путаница в голове жертв и их смятенное психическое состояние может даже психотерапевта заставить забыть, что речь идет об объективном насилии. Общий признак таких ситуаций заключается в том, что жертва, осознавая свои страдания, не осмеливается признать существование насилия и агрессии. Более того, человек нередко упорствует в своих сомнениях: «Может быть, я сам все это выдумал, как некоторые мне и говорят?» Когда жертва решается пожаловаться на свое положение, у нее часто создается впечатление, что она неверно описывает ситуацию, и она боится, что ее могут неправильно понять.

Я намеренно решила использовать термины «агрессор» и «жертва», так как речь действительно идет о насилии, даже если оно скрытое, целью которого является посягательство на личность другого человека; лишение его индивидуальности. Это реальный процесс морального разрушения, который может привести к душевной болезни или самоубийству. Я сохраню также термин «извращение», потому что оно напрямую отсылает к понятию «злоупотребление». Извращение начинается со злоупотребления властью, следующая стадия — самовлюбленность, и продолжается она до тех пор, пока другой человек окончательно не потеряет самоуважение; иногда это может закончиться и сексуальным насилием.

I. Извращенное насилие в повседневной жизни

Мелкие извращенные поступки так часты в обычной жизни, что кажутся нормой. Они начинаются с простого неуважения, хитрости или обмана, но становятся неприемлемыми, только когда касаются непосредственно нас самих. И если социальная группа, в которой проявляется такое поведение, не реагирует на него, оно быстро трансформируется в перманентно извращенное и может иметь серьезные последствия для психологического здоровья жертв. У жертв нет уверенности, что их поймут, и поэтому они замыкаются в себе и страдают в одиночестве.

Такое моральное разрушение существует с давних пор: в семьях, где оно оставалось скрытым от посторонних глаз, и на предприятиях, где в период полной занятости с ним можно было мириться, так как жертвы имели возможность уволиться в любой момент. В наше время жертвы отчаянно держатся за свое рабочее место в ущерб физическому и психическому здоровью. Некоторые осмеливаются сопротивляться этому явлению, иногда возбуждают судебные процессы, которые получают широкий резонанс в средствах массовой информации и привлекают внимание общественности.

В нашей психотерапевтической практике мы часто становимся свидетелями жизненных историй, в которых трудно отличить объективную реальность от субъективной. Впечатляет повторяемость рассказов этих страдальцев. Каждый считает свой случай уникальным, но в действительности через подобные страдания проходят очень многие.

Трудно обрисовать типичную клиническую картину и дать какие-либо рекомендации, потому что каждое слово, каждая интонация, каждый намек очень важны. Любая отдельно взятая деталь кажется незначительной, но вместе они составляют полную картину деструктивного процесса. Жертва, вовлеченная в задевающую ее самолюбие игру, в ответ может тоже начать реагировать извращенным образом, используя подобную модель отношений для своей защиты. Это заставляет ошибочно трактовать жертву как пособника своего агрессора.

В ходе клинической практики мне приходилось видеть, как один и тот же извращенный человек пытается применить деструктивную модель поведения во всех плоскостях своей повседневной жизни: на рабочем месте, в общении с любимым человеком, с детьми, и мне хотелось бы заострить внимание именно на этой повторяемости поведения. Действуя подобным образом, такие люди оставляют на своем жизненном пути «раненых» или даже «убитых», и тем не менее в иных обстоятельствах им удается вводить людей в заблуждение и казаться совершенно приспособленными к жизни в обществе.