Межпоколенческая коммуникация

— Молодой человек, ваши документы! (старшина обращается к парню лет двадцати)

— Да у меня уже проверяли на «Удельной» (станция метро в Петербурге).

— Проверяли, еще раз проверим. Паспорт давайте и форму 26!

— У меня студенческий билет с собой,... вот (парень достает из кармана и показывает студенческий билет милиционерам)

— Так, (рассматривает студенческий билет)... Лесотехническая академия. Коль! (обращается к другому сержанту), да там, кажется, нет военной кафедры, и отсрочки у этого лесника быть не должно. Да и печати в студенческом билете сомнительные.

— Да нормальные печати, в деканате ставили, чего вы придираетесь?

— Чего-чего?... Придется тебя на сборный пункт доставлять! Коль, вызывай машину! Форма 26 у тебя есть?

— Дома есть.

— Ну вот что,... звони родителям,... если за полчаса подвезут сюда 26-ю форму, то отпустим, если нет, будешь на сборном пункте разбираться...

Трудно рассчитывать, что молодой человек может рассматривать подобную коммуникацию в качестве удовлетворительной. Помимо очевидного и подчеркнутого дисбаланса власти, в разговоре имеет место и снисходительный тон со стороны милиционеров, и пренебрежительный переход на «ты» в середине диалога, и явное недоверие со стороны работников правоохранительных органов, и необоснованные требования по доставке справки.

Проблемы межпоколенческой коммуникации отмечаются и в области медицины. Так, в опросе, проведенном в Великобритании, английские врачи указали, что с точки зрения коммуникации, молодых пациентов можно отнести к разряду наиболее проблемных пациентов. По мнению врачей, эффективная коммуникация в медицинской области обычно сводится к правдивому самораскрытию со стороны молодого пациента (Drury 2003). Врачи также осознают, что умение выслушивать пациента является ключевым навыком эффективной коммуникации со их стороны. Впрочем, аналогичные требования к общению с молодежью предъявляют и педагоги.

Со своей стороны представители молодежи, как показывают опросы (Catan et al. 1996), рассматривают эффективное общение со взрослыми вне семьи прежде всего с точки зрения достижения практических результатов. Количество молодых людей, сообщивших о негативных результатах внесемейного общения со взрослыми, превысило число респондентов, предоставивших положительные отзывы. В то время как взрослые обычно возлагают вину за неудачное общение на представителей молодежи, молодые люди, в свою очередь, видят причины неудачного общения именно в коммуникативном поведении взрослых (Drury 2003).

Подростки прекрасно осознают, что в их отношениях со взрослыми пне семьи (учителя, полицейские, врачи) существует дисбаланс власти. Именно отсутствие власти у одних и наличие власти у других является одним из главных объяснений неудовлетворительного общения с точки фения молодежи. По их мнению, взрослые, обличенные властью, проявляют односторонность и отсутствие уважения к мнению молодежи. Например, в ситуации общения с врачами, подростки жаловались на то, что врачи недостаточно внимательно их выслушивали, относились к ним снисходительно, давали им ненужные и непрошеные советы; подростки жаловались также и на то, что не всегда понимали вопросы врачей (Drury 2003, 68).

Очевидно, что при коммуникации между молодыми людьми и людьми, которые обладают властью и принадлежат к более старшему поколению, стороны имеют разные цели и задачи. Представляется, что для молодых людей является желательным достижение более равного статуса в общении со старшими. Достижение более равного статуса предполагает, например, более равное распределение самораскрытий в разговоре, относительный паритет в предоставлении какой-либо значимой личной информации, схожесть в манере задавания вопросов (тот, кто задает больше вопросов, как правило, имеет поддерживает высокий статус и контролирует ход коммуникации), проявление эффективных навыков слушания со стороны всех участников коммуникации и пр. Однако, с точки зрения врачей, работников системы образования или правоохранительных органов, взаимообразные самораскрытия, подробные объяснения мотивов, подчеркнутая вежливость, использование навыков активного слушания, которые потенциально могли бы поднять статус молодого собеседника и смягчить проблему властного неравенства, расходятся с задачами поддержания дисциплины в классе, сохранения авторитета врача в глазах больного или авторитета милиционера у молодых жителей района. Таким образом, властное и статусное неравенство коммуникантов остается одним из актуальных вопросов внесемейной межпоколенческой коммуникации, который требует дальнейшего изучения.

6. Особенности и проблемы внутрисемейного общения между поколениями

Внутрисемейное общение — это то, что окружает людей с момента рождения и до самой смерти. Семья воспитывает, защищает, предопределяет идентичность человека, обеспечивает его связи с внешней средой. Семейные связи в психическом, социальном, финансовом и прочих аспектах отражаются в коммуникативных актах между членами семьи.

Семейные связи между членами семьи имеют форму горизонтальных связей внутри одного поколения (между братьями и сестрами, племянниками и племянницами и т. д.) и форму вертикальных межпоколенных связей (между родителями и детьми, бабушками, дедушками и внуками и внучками, тещей и зятем, невесткой и свекровью и т. д.). Как уже отмечалось, в данной работе нас интересуют прежде всего вертикальные межпоколенные коммуникативные связи. Часть межпоколенных связей внутри семьи обусловлены генетически, а другая часть формируется через институты брака, развода, усыновления и удочерения.

Внутрисемейные контакты как правило проходят в форме диалогов. Внутрисемейная диалогическая коммуникация обычно носит характер бытового разговора (Гойхман, Надеина 2006), для которого, в отличии от деловой беседы или переговоров, свойственны незапланированность, большое разнообразие обсуждаемых тем (личные, социальные, общекультурные, политические и др.) и используемых языковых средств. Кроме того, для бытовых разговоров свойственны саморепрезентация личности (стремление выразить свое Я), частые отклонения от темы, перескакивание с одной темы на другую, отсутствие, как правило, целевых установок и необходимости принятия какого-либо решения. Большинство внутрисемейных диалогов характеризуется разговорным стилем речи.

Анализ научных публикаций показывает, что значительное количество исследований по контактам внутри семьи за последнее десятилетие (Floyd & Morman 2006) концентрировалось на исследовании общения между супругами (около 44 % всех работ), и общения между родителями и детьми (около 25 % опубликованных работ), тогда как остальные формы внутрисемейного общения, особенно межпоколенная коммуникация, не получали должного внимания со стороны исследователей. Так общение между взрослыми детьми и пожилыми родителями, общение с тетями и дядями, племянниками и племянницами, внуками и внучками, правнуками и правнучками изучалось лишь в 5 % опубликованных работ и можно смело утверждать, что эти формы внутрисемейной коммуникации являются малоизученными.

Какое время занимает внутрисемейное общение в повседневных делах? Исследования показывают, что в среднем жители России имеют около 30 часов свободного времени в неделю, мужчины около 34 часов, а женщины около 27 часов (Патрушев 2004). Общение с членами семьи и близкими друзьями занимает у россиян в неделю около четырех часов, у мужчин чуть меньше, а у женщин несколько больше. Для сравнения, просмотр телевизионных программ, по данным В. Д. Патрушева, занимал у российских горожан-мужчин около 14 часов в неделю, а у женщин чуть меньше 11 часов в неделю. Правда, надо отметить, что в исследовании В. Д. Патрушева беседы с членами семьи трактовались как обособленный вид деятельности, тогда как совместный просмотр телепередач, или совместные занятия спортом можно было бы рассматривать как вид общения, если в процессе этой деятельности члены семьи обмениваются репликами и мнениями.