Уловки в споре

Важно также внимательно следить за тем, чтобы аргументация не подменялась разъяснением или объяснением. Между ними есть существенное различие. Считается, что то, что объясняется, уже изначально принято слушателем, и его истинность не оспаривается, тогда как приемлемость аргумента изначально не является очевидной и становится предметом обсуждения. Для того чтобы убедить слушателя в споре, говорящий может даже представлять свою аргументацию как утверждение и усиление позиции, а вовсе не как ее разъяснение. Высказывая свою точку зрения и затем просто разъясняя ее, человек как будто говорит тем самым, что она не нуждается в подтверждении доводами и, соответственно, ее приемлемость несомненна. Поэтому в споре необходимо видеть четкую границу между аргументацией, высказываемой позиции и ее объяснением.

Одним из очень частых, достаточно простых и, как ни парадоксально, трудно распознаваемых вариантов уловок, связанных с нарушением аргументации, является тавтология, или движение по кругу: «А, поэтому — А».

«Я думаю, что он настоящий меланхолик, потому что легко впадает в уныние и беспокойство о своем здоровье».

«Бог, безусловно, существует, потому что об этом пишется в Библии, а Библия, как известно, есть слово Божие».

Иногда в споре используют логическую уловку, которая называется предвосхищением основания. Когда один из оппонентов ссылается на мнения, предположения, он нередко пытается выдать их за доводы, обосновывающие его собственную позицию или опровергающие точку зрения другого оппонента. Доброкачественность таких доводов лишь предвосхищается, ее еще необходимо подтвердить.

Уловки могут относиться и к нарушению закона достаточного основания, например в ситуации «мнимого следования», когда доказывают только часть утверждения, после чего декларируют вывод о том, что доказана истинность всего утверждения.

Существует множество и других вариантов нарушения правильности обоснования в утверждениях типа «если..., то...».

С ы н: Папа, звонил какой-то мистер Смит.

Отец: Что он хотел? Что-нибудь важное?

С ы н: Он не сказал, но обещал перезвонить на будущий год.

Отец: Тогда это, должно быть, что-то очень важное. Важные вопросы всегда требуют много времени на обдумывание.

Логически неверным является движение от утверждения следствия условного высказывания к утверждению его основания: «Если есть первое, то есть второе; второе есть, следовательно, есть и первое» («Если у человека повышена температура, он болен; человек действительно болен, следовательно, у него повышена температура»).

Возможна такая схема: мысль движется от отрицания основания условного высказывания к отрицанию его следствия: «Если есть первое, то есть и второе; но первого нет, значит, нет и второго». Например: «Если у человека повышена температура, он болен; у него нормальная температура, следовательно, он не болен».

Еще один вариант: «Если первое влечет второе, а второе влечет третье, то первое влечет третье». Например: «Если бы на свете не существовало солнца, то пришлось бы постоянно жечь свечи и керосин. Если бы пришлось постоянно жечь свечи и керосин, то чиновникам не хватало бы их жалования и они брали бы взятки. Следовательно, чиновники не берут взяток потому, что существует солнце».

Единственно возможный способ разрушения этой уловки — потребовать от оппонента аргументы не только необходимые, ной достаточные, и обратить его внимание на то, что из представленных доводов не следует предложенный им вывод, что он предложил логически неправильный способ доказательства своего утверждения.

Если речь идет о научной дискуссии и автор высказывания представляет собственные данные, полученные в ходе исследований и обработанные статистическими методами, то важно убедиться, что он использовал репрезентативную выборку, то есть достаточную, чтобы считать эти данные достоверными, так как хорошо известно, что в условиях манипулирования фактами и цифрами статистика часто становится инструментом большой лжи. Кроме того, описывая нарушения логического принципа «достаточного основания» в научных дискуссиях, надо отметить и другие возможные уловки: достаточно ли обоснована методика исследования обсуждаемого вопроса, соответствует ли она целям и задачам исследования; упоминает ли автор свою позицию по данному вопросу, изложенную ранее и оказавшуюся ошибочной; сравнивает ли альтернативы в решении обсуждаемой проблемы, достаточно корректно сопоставляя «за» и «против» или явно (нередко — просто предвзято) отдает чему-то предпочтение? И наконец, следует обращать внимание на возможное существование других условий, ограничивающих вывод из предложенных данных и не позволяющих неоправданно широко переносить его за пределы круга обсуждаемых вопросов.

Уловкой может быть и активная наступательная тактика ведения спора, связанная с переносом «бремени доказывания» на оппонента. Одна из сторон может сослаться, например, на то, что предложенный ею тезис вытекает из общепризнанного положения и поэтому является исходно достаточно обоснованным, поэтому не нуждается в дополнительной аргументации. Тезис оппонента, напротив, окажется исключением из этого положения — ему придется доказывать правомерность такого исключения или искать другие обоснования истинности своей позиции.

Примеры многих научных дискуссий показывают, что обоснование — это не только сложная, но и многоэтапная процедура, сохраняющая вероятный характер достигаемой истины, поскольку не существует путей, ведущих от правдоподобной гипотезы к абсолютной истине. Вероятно, это дало основание Бертрану Расселу считать, что все человеческое знание неточно и недостоверно.

Английский философ К. Поппер отстаивал мысль, что подтверждение предположения или гипотезы вообще нереально. Возможно только их опровержение на основе установления ложности вытекающих из них следствий. То, что мы привыкли считать достоверным знанием, полагал он, является лишь совокупностью предположений, до поры до времени выдерживающих попытки опровергнуть их. Это опять подводит нас к вопросу о границах достаточного обоснования.

Характеризуя различные варианты дефектной аргументации в споре, можно выделить их основную черту: преувеличение степени правдоподобности рассуждения, преднамеренное или неумышленное. Наиболее распространена такая разновидность этого тина, как ложное обобщение (или «ошибка поспешного вывода»). Механизм неправомерного обобщения состоит в том, что на основании утверждений о наличии определенных качеств у отдельных представителей какого-либо класса предметов или явлений делается заключение о наличии этих качеств у всех представителей данного класса. Это известная ситуация с гоголевским героем, считавшим, что если те православные, которых он встречал, едят галушки, то, следовательно, все православные вообще едят галушки, а кто их не ест, тот не православный. К типу дефектов аргументации, состоящих в преувеличении правдоподобия рассуждения, относятся и ошибки причинно-следственной зависимости.

Герой одной из комедий знаменитого римского драматурга Плавта (III в. до н. э.) не мог скрыть своего возмущения появлением в Риме многочисленных часов: «Пусть проклянут боги человека, который первый додумался, как различать время. Пусть проклянут они также того, кто установил солнечные часы. Когда я был мальчиком, только мой желудок служил мне солнечными часами... А теперь, даже если всего вдоволь, ничего нельзя съесть, пока не разрешит Солнце. И вот, из-за того, что город полон солнечных часов, большая часть народа изнемогает от жестокого голода».

Одним из вариантов использования уловки в определении обоснованности выдвинутого положения является частое и неправомерное использование слов, обозначающих вывод в рассуждении. Вывод, логически вытекающий при последовательной и корректной аргументации из исходной посылки, обозначается словами «поэтому» или «следовательно». Однако часто в речи люди используют эти слова вовсе не как показатель обоснованности своей позиции в диалоге. Иногда они служат для заполнения паузы или для связи двух различных высказываний, но нередко — и для создания иллюзии достаточной обоснованности представленной позиции, которая при спокойном анализе не кажется столь убедительно доказанной.