Как понять своего ребенка

Когда Дейвиду было около двух лет, я понял, что он относится ко второй группе детей, к «75 процентам». Совершенно очевидно, он был из тех, которые живут под лозунгом: «Я все сделаю сам». И я понял, что нужно делать, чтобы управиться с ним. Если Дейвиду случалось впадать в гнев, это никогда не было для нас тайной, потому что, в отличие от Дейла, он выражал свои чувства весьма открыто. Мы с Пэт старались внимательно наблюдать за ним и помочь ему выразить свое недовольство, которое, как мы знали, иногда овладевало им. Снова повторю: это не значит, что один мальчик был чем-то лучше другого; это означает лишь, что справлялись мы с ситуацией по-разному, в зависимости от свойств личности каждого ребенка.

Люди, составляющие эти «75 процентов», предпочитают делать то, что подсказывает им собственный разум. Они хотят принимать решения самостоятельно. Предпочитают идти трудным путем, самостоятельно направляя свое поведение. Они могут разозлиться, если кто-то указывает им, что нужно Делать. Даже желая научиться чему-либо, стремятся сделать это непременно на свой лад.

На первый взгляд кажется, что таких детей воспитывать труднее, чем тех, которые относятся к «25 процентам». Но это не так. Несмотря на то, что уже с раннего возраста они с сомнением относятся к авторитетам (в самом общем смысле), для их воспитания потребуется примерно столько же настойчивости, любви и понимания, сколько и для детей, принадлежащих к первой группе.

Они могут казаться «трудновоспитуемыми» по той причине, что у них есть врожденное стремление брать на себя ответственность за свои решения, которое с годами становится все сильнее. Это — талант, который дается Богом. И по этой же причине люди из «75 процентов» являются прирожденными лидерами.

Контролировать их и помогать им сдерживать себя намного легче, чем научить тех, кто принадлежит к первой группе, думать самостоятельно. Ведь указать ребенку, что ему нужно делать, намного легче, чем научить его обдумывать, почему нужно делать именно так.

Однако, контролируя поведение ребенка, входящего в «75 процентов», не подходите к нему слишком строго, иначе вы рискуете вызвать у него сильное раздражение. Дети, относящиеся к «25 процентам», легко огорчаются, потому что у них легко возникает ощущение вины. Ребенок из «75», может быть, особенно не страдает в каждом отдельном случае, но у него будет накапливаться негативное отношение, и, в конце концов, он вам «отплатит».

Большинство христиан, как мне кажется, принадлежат к тем, кто входит в первую группу. Похоже, церковь посещает не так много входящих в «75 процентов», а это люди, которые являются прирожденными лидерами. Нельзя сказать ничего плохого о тех, кто принадлежит к первой группе, но «75 процентов» — это именно те, без которых не может существовать церковь.

В современных церквах слишком много рядовых «индейцев», но слишком мало «вождей». Оттого что в церкви обычно мало тех, кто входит во вторую группу, как только они там появляются, автоматически становятся лидерами. Поскольку обычно таких людей не хватает, равновесие нарушено, и в целом церковь страдает от этого. Если у лидера отсутствуют конкуренты и он имеет тенденцию не обращать внимания на мнения других, то он будет все больше и больше слушать только самого себя и «проталкивать» лишь свои собственные идеи.

Это объясняет, почему так много церквей придерживаются крайне авторитарных позиций. Сегодняшние лидеры часто дают крен в этом направлении, преподнося свои мысли как закон для прихожан, которые в основном относятся к «25 процентам». Мнение таких руководителей редко ставится под сомнение.

Например, большинство христиан могут задаваться вопросом, что хотели сказать своими посланиями апостолы Павел и Иоанн. Их может также интересовать, что означают некоторые утверждения Христа. Но они не осмеливаются задать эти вопросы современным лидерам, чтобы узнать, что те сами думают на этот счет.

Опасность такой ситуации состоит и в том, что подобные лидеры точно так же пропагандируют свои взгляды и на воспитание детей и подростков. Они утверждают, что первое, на что нужно обращать внимание в воспитании, — это дисциплина, и добиваться ее нужно не иначе, как битьем, особенно розгами.

Подобная теория появилась в качестве яростной ответной реакции на пассивное отношение к своим детям родителей 60-х годов. Его можно выразить словами: «Делай так, как считаешь нужным». Сторонники же противоположной теории провозглашали жесткую, строгую дисциплину. В качестве доказательства справедливости данного подхода, они использовали стихи из Книги Притчей, посвященные авторитарному отношению. Но часто допускались перегибы. Никто из них не упоминал, что пастушьи розги, о которых говорится в Священном Писании, использовались почти всегда только для того, чтобы направлять овец, а не бить их (например, в Пс. 22:4: «Твой жезл и Твой посох — они успокоивают меня»).

На мой взгляд, это ошибочное учение является одной из главных причин, почему сейчас так много входящих в «75 процентов» отвернулись от церкви. К тому моменту, когда им исполняется 17-18 лет, они все еще сердиты на воспитывавших их в авторитарном духе. Они скорее пойдут куда угодно, но только не в церковь.

С другой стороны, большинство тех, кто составляет «25 процентов», вверяют себя Христу и ходят в церковь, независимо оттого, как с ними обращались, потому что нуждаются в чьем-либо руководстве.

Церковь теряет принадлежащих к «75 процентам» благодаря распространенному сегодня стремлению жить, руководствуясь девизом: «Я сам себе голова». Руководствуясь таким подходом, они живут, не признавая никаких авторитетов, а это, в свою очередь, происходит по той причине, что кто-то, когда они были молодыми, плохо и неуважительно обращался с ними и вызвал у них отвращение ко всякого рода авторитетам.

— Я сегодня в церковь не пойду, — решительно заявил тринадцатилетний Дейвид в одно воскресное утро несколько лет назад.

— Ну-ну, пойдем, Дейвид, — ответил я, — ты же сам знаешь, что всегда потом бываешь доволен, что оказался там.

Дейвид уступил и пошел с нами. И больше об этом не было разговоров три или четыре недели. Но затем вновь, несмотря на то что отнюдь не был в плохом настроении, он объявил:

— Сегодня я в церковь не иду. Я же уже говорил тебе, что не хочу туда ходить, и не пойду.

Я видел, что уговаривать Дейвида было совершенно бесполезно. Поскольку он окончательно решил для себя этот вопрос, то заставлять его означало бы взрастить в его душе пагубное, негативное отношение к церкви и духовности, от которого потом было бы крайне трудно избавиться. Я должен был справиться с этой проблемой, но так, чтобы не вызвать у Дейвида отчуждения и не лишиться возможности направлять его по верному пути до тех пор, пока он не вырастет. Я спросил у него: — Тебе нравится ходить в воскресную школу?

— Да, я не против нее.

— Хорошо, я скажу тебе, что мы сделаем. Ты будешь ходить в воскресную школу, а после нее мы с мамой будем поочередно отвозить тебя домой.

Дейвид согласился с этим предложением. Наша с Пэт стратегия была направлена на предотвращение яростного отрицания духовности, которое обязательно бы появилось, если бы человека насильно заставляли посещать церковь или заниматься чем-то, связанным с духовной жизнью. Зная, что Дейвид принадлежит к «75 процентам», мы решили не давить на него в данный момент, а какое-то время подержать подальше от церкви. Конечно, мы в принципе не поощряли это, но у нас был план.

В конце концов, Дейвиду было почти четырнадцать лет. Он знал, что мы думаем, во что и как верим. Может быть, он знал нас даже лучше, чем мы самих себя. Этот новый порядок продержался четыре или пять недель, и я видел, что Дейвид стал относиться к этому вопросу более взросло. Он понял, что мы с Пэт действительно страдаем из-за того, что он не ходит в церковь.