Медицинские и социальные проблемы однополого влечения

Слабость аргументации в том, что она не выходит за рамки потребительского гедонизма. Речь идёт о поведении, основанном на поисках сомнительного удовольствия, хоть и достающегося с меньшим риском (однако, без полной гарантии избежать серьёзных неприятностей и бед). При этом избирательная любовь, альтруизм, романтика чувств – всё то, что действительно даёт молодёжи достаточную мотивацию для отказа от промискуитета, остаётся вне поля зрения составителей программы.

Очевидно, что если отдельные методики, предложенные американскими психологами, могут быть взяты на вооружение нашими педагогами, то программа в целом должна быть пересмотрена. Основной путь к преодолению кризиса – введение курса сексологии при институте усовершенствования учителей, где воспитатели молодёжи смогут получить от врача-сексолога фундаментальные и строго научные знания, необходимые для педагогической работы в условиях эпидемии СПИДа.

В рамках этого курса может проводиться и борьба с гомофобией. Если же говорить о профилактике интернализованной гомофобии, то она требует усилий со стороны самих геев.

Судьба геевского движения во многом зависит от того, насколько молодёжь способна избежать интернализации гомофобии и развития типичных для гомосексуалов неврозов: гомосексуальной тревоги и паники; комплекса неполноценности в сочетании с убеждением в собственной исключительности; склонности к самоизоляции с сектантским уходом в узкий круг себе подобных; в погоне за сексом, оторванным от любви. Очевидно, что оздоровление молодого поколения геев невозможно без активной помощи сексологов. Вопрос лишь в том, как обеспечить сексологическую помощь тем, кто, страдая неврозом, не осознаёт этого?

Игорь Кон прав – в первую очередь необходимо создание некоммерческих психотерапевтических центров с клубами для общения. В работе таких клубов могут принять участие любые лица, заинтересованные в предупреждении половых нарушений; профилактике заболеваний, передающихся половым путём, в том числе и СПИДа; коррекции сексуальной дисгармонии. При этом вполне возможна работа с анонимными посетителями. Каждый получит возможность пройти обследование на наличие ВИЧ-инфекции, сифилиса, гонореи, хламидиоза и других заболеваний, передаваемых половым путем. Кроме того, по желанию, анонимно или под своей фамилией, все смогут проконсультироваться по вопросам психологии и сексологии, а также пройти соответствующее тестирование. Всем желающим после этого выдаются визитки анонимного сексологического обследования. В них указывается дата обследования и сообщаются его результаты. Чтобы избежать подлога, в визитку вклеивается фотография обследованного.

В рамках клуба можно посмотреть и обсудить талантливый видеофильм, принять участие в спектакле, послушать лекцию по искусству, по психологии или сексологии и т. д.

Поскольку выступить при обсуждении спектакля или фильма может каждый, это даёт всем возможность приглядеться друг к другу и выбрать знакомых по интересам и взаимному влечению. Одним из критериев вступления в половую связь становятся результаты клинического обследования, психологического и сексологического тестирования. В отличие от экспериментов Э. Хукер, такое системное исследование обязательно включает собеседование с молодыми людьми, и даёт достаточно надёжные сведения об них. Это позволяет отсечь опасных партнёров и избежать многих бед.

Самый широкий в плане возможного выбора состав аудитории (члены клуба – люди разного пола, возраста и сексуальной ориентации) позволяет избежать сектантства, свойственного однополым группам, и поможет гомосексуалам в их адаптации. Им можно будет убить сразу двух зайцев: и анонимно выступить в защиту гомосексуальности, отреагировав тем самым соответствующую насущную психологическую потребность, и закрепить свои гетеросексуальные тенденции.

В качестве иллюстрации работы клуба при Центре сексуального здоровья разберём обсуждение фильма “Солярис”, снятого Андреем Тарковским по роману Станислава Лема. События в фильме происходят в далёком будущем, когда человечество освоило полёты к звёздам. Оказалось, что одна из планет в чужой галактике покрыта океаном, состоящим из протоплазмы и представляющим собой гигантский мозг. Люди, мечтая о контакте с инопланетным разумом, построили на планете научную станцию, рассчитанную на 80 человек. Увы, столетия шли, а контакт с Океаном так и не осуществлялся. До трёх человек сократилось число обитателей станции. Чтобы окончательно решить её судьбу, на Солярис был командирован психолог Крис Кельвин.

Прибыв на планету, он столкнулся с загадочными явлениями. Гибарян, один из учёных, работавших на станции, с которым Крис был знаком ещё на Земле, покончил с собой. В его комнате хранилась видеозапись, сделанная им перед самоубийством и обращённая к Кельвину. Просматривая её, психолог обнаружил рядом со своим другом 11–12-летнюю девочку, присутствие которой на станции было абсолютно невозможным. Потом он увидел её, спокойно разгуливающей по коридору. Оба оставшихся в живых учёных ведут себя более чем странно. По временам они запираются, прячась друг от друга, причём Кельвину удалось подсмотреть в комнате одного из них, Сарториуса, то ли мальчика, то ли карлика. Когда же психолог, предварительно забаррикадировав изнутри дверь отведенной ему комнаты, лёг спать, то, проснувшись, обнаруживает рядом с собой свою покойную жену Хари, покончившую с собой десять лет тому назад. Крис обманом заманивает её в ракету и запускает на космическую орбиту вокруг Соляриса. Тут-то Снаут, один из старожилов станции, объясняет ему суть происходящего. Оказалось, что Океан, прозондировав во время сна мозг каждого из обитателей станции, нашёл в нём некие островки памяти, составляющие суть его половых желаний. По ним изготовлялись биороботы, материализующиеся рядом с теми, кто послужил для них матрицей. Словом, Океан оказался идеальным сводником, но каждый из людей, получивший от него столь роскошный подарок, вовсе не обрадовался своему приобретению. Все прятали своих “гостей” друг от друга и, улучив момент, отправляли их в космос. Это не помогало, так как утром точная копия “гостя”, как ни в чём не бывало, заново ждала каждого из них. Трагедия происходящего заключалась в том, что биороботы сделали явными девиации землян, искренне считавшими себя вполне нормальными.

– Нормальный человек… Что это такое – нормальный человек? – рассуждает Снаут. – Тот, кто никогда не сделал ничего мерзкого. Но наверняка ли он об этом не думал? У кого не было когда-нибудь такого сна? Бреда? Подумай о фетишисте, который влюбился, ну, скажем, в грязный лоскут; который, рискуя шкурой, добывает мольбами и угрозами этот свой драгоценный омерзительный лоскут… Это, должно быть, забавно, а? Который одновременно стыдится предмета своего вожделения и сходит по нему с ума, и готов отдать за него жизнь, поднявшись, быть может, до чувств Ромео к Джульетте. Ну, а теперь вообрази себе, что неожиданно, среди бела дня, в окружении других людей встречаешь это, воплощённое в плоть и кровь, прикованное к тебе, неистребимое…

После рассказа Снаута становится понятным самоубийство Гибаряна. Судя по ожившему образу его сексуального желания, он всегда был неуверен в себе, в своей потенции, мужественности. Потому-то он чувствовал себя со взрослыми женщинами неуютно. Больший комфорт он испытывал, находясь рядом с неполовозрелой девочкой. Мало того, неуверенность в собственных силах выходила за рамки собственно сексуальной сферы, отравляя существование Гибаряна в быту, в контактах с другими людьми. В подобной ситуации в силу вступает механизм гиперкомпенсации. Вопреки своей слабости и неуверенности в себе, Гибарян становится зримым воплощением мужества, космическим волком. Он и в постели, наверное, играет роль “крутого” любовника. Но всё это лишь видимость. Хотя Гибарян никогда не решился бы не только реализовать, но даже подумать о реализации своей педофилии, он не способен по-настоящему полюбить женщину.

На станции Солярис скрытое стало явным. Впервые Гибаряну пришлось признать тот факт, что в основе всех его научных и космических достижений лежит ничто иное как слабость, сомнение в собственных мужских достоинствах, вечный самообман. Оказалось, что и стремление к инопланетному контакту тоже зиждется всё на той же слабости и неуверенности в себе. Об этом говорит Снаут: