Геракл - праотец славян, или Невероятная история русского народа

Как нечто сущее, очень ярко, со всей мощью мифологического драматизма, предстает Обида в «Слове о полку Игореве»: она поощряет сильную волю Игоря и его дружины пойти на «поганых», которые приходя со всех сторон с победами, причиняют обиду — бесчестие, боль, убытки и поношение Русской земле. В образе крылатой Девы, покровительницы русской конной знати, Обида плещет крыльями на море, пробуждая обильные времена лучших князей.

Однако можно с уверенностью сказать, что этот образ Обиды никак не связан с гомеровской Ате-Обидой, вредом, пагубой, несчастьем; но в основном — это помрачение ума, ослепление, заблуждение (Вейсман, 1991. Стлб. 215, 216).

Богиню безумия Ате-Обиду Гомер характеризует следующим образом:

(9) Одиссей вместе с Диомедом ночью отправился к городу и оставил здесь Диомеда, сам же обезобразил себя и надел нищенский наряд: не узнанный никем, он вошел в город под видом нищего, понимая, конечно, что святыни не даются в руки светским вольнодумцам, и что меняя облик и «прикид», человек меняет характер. Елена узнала Одиссея, и с ее помощью он выкрал Палладий, убив при этом многих троянцев из числа охранявших святыню. С помощью Диомеда он доставил Палладий к кораблям, а затем придумал построить деревянного коня и убедил пятьдесят лучших воинов войти в него. Эллины сделали вид, что они благополучно возвратились домой, а деревянного коня оставили в качестве благодарственного приношения богине Афине. А сами, иначе это было бы просто смешно, если бы вероломцы не затаились на кораблях в засаде, выплыли в море к Тенедосу, где стали на якорь. Обрадованные троянцы затащили коня в город, поставили его у дворца Приама и стали совещаться о том, что надлежит с ним сделать. Дочь Приама, пророчица Кассандра, сказала, что внутри коня сидят вооруженные воины, ее поддержал прорицатель Лаокоонт [8], но большинство троянцев решило посвятить его богам, и, принеся жертву, они стали пировать. Было им и знамение: с ближайших островов две змеи переплыли море и поглотили сыновей Лаокоонта. Ничего не помогло, потому что после похищения Паллады, богини мудрости, троянцам осталась ее тень — богиня безумия Ате, вместе с Палладой низвергнутая Зевсом на землю, божество умопомрачения и несчастья.

С кем не бывает — но с нами чаще, притом, до мирного развала страны вчера, мы попали в военный просак, тоже на нашей памяти. Тогда, продолжая линию отвержения русских святынь, Глава и соратники к лету 1941 года оказались лицом к лицу с безумием, не помогли ни сказы, ни показы: «Берегитесь, война!» Потом безумие было списано на «звероломное нападение». Но главные святыни оставалась на месте, поэтому, убедившись, что произошло, пусть и частичное, почитание их, святыни охранили Москву. А при нахождении их в городе взять Москву было невозможно.

Владимирская икона Богоматери привезена в Киев из Константинополя в XII в., за 400 лет до царствования Ивана Васильевича Грозного в Москве. Чудотворный образ Божией Матери написан, по преданию, евангелистом Лукой. Андрей Боголюбский перенес ее в Вышгород, потом в Боголюбово, оттуда она попала во Владимир. Ввиду ожидаемого нашествия Тамерлана в 1395 г. икона была перенесена в Москву. На месте ее встречи был заложен Сретенский монастырь. 23 июня установлен праздник в память избавления от нашествия Ахмата в 1472 г [9].

До создания опричнины и оставления Москвы царь Иван Васильевич выглядел так: Иоанн был «велик ростом, строен, имел высокие плечи, крепкие мышцы, высокую грудь, прекрасные волосы, длинный ус, нос римский, глаза небольшие; серые, но светлые, проницательные, исполненные огня, и лицо приятное…» Потом, когда эмоциональная природа теневых характеристик его личности стала более властно овладевать им, но не как личные свойства, а как случившееся с ним и Русским государством — не помогали ни его проницательность, ни воля, поскольку источник его эмоций он заключал в других лицах. Дошла его пронзительная жалоба на злонамеренность окружающих: «Тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил меня. Ждал я, кто бы поскорбел со мною, и не явилось никого; утешающих я не нашел— заплатили мне злом за добро, ненавистью — за любовь». Надвинулась «тайна несправедливости», царская тень, отбрасываемая светом, как вызов русскому сознанию. В 1565 г. Иван Грозный объявил о разделении государства на две части — Опричнину и Земщину, оставил Москву, Чудотворный образ Божией Матери, написанный евангелистом Лукой, Успенский собор с митрополичьей службой и обосновался в Александровской слободе, там он создал пародию на монастырь. Приняв решение покинуть святыни, Иван столкнулся лицом к лицу с древней богиней Ате-Обидой, божеством умопомрачения и несчастья. И современники создали другой его портрет. «Когда царь вышел к духовенству, боярам и знатнейшим чиновникам объявить об Опричнине, многие не узнали его: он постарел, осунулся, казался утомленным, даже больным. Веселый прежде взгляд угас. Густая когда-то шевелюра и борода поредели».

(10) Опричнина действовала восемь лет (8), с 1565 по 1572 год. Исчислять это время правильнее было бы в единицах массы — на вес и объем: сколько песку насыпалось в песочных часах и сколько воды утекло в водяных часах — для наглядности, включая, конечно, эмоциональную природу наших оценок, — а не в абстрактных единицах пространства-времени.

Митрополит Филипп сначала в беседах с царем наедине обличал его за Опричнину, а потом дважды публично в 1568 г. — во время службы в Успенском соборе. Митрополит убеждал Ивана Грозного, что он отбрасывает большую тень. Убеждения святителя остались без результата.

Царь Иван Васильевич накопил большой опыт в деле казней и репрессий в Земщине. Поэтому, когда он разгромил Новгород, то город запустел. В 1571 г. Девлет-Гирей сжег посады и Москву. Кремль не осаждал. Чудотворная Владимирская икона Богоматери и Успенский собор остались невредимыми. Но обнаружился провал в Балтийской политике царя.