Один чудак из партии геологов
Сказал мне, вылив грязь из сапога:
«Послал же Бог на головы нам олухов!
Откуда нефть, когда кругом тайга?
Сколь денег — в прорву! Лучше бы на тыщи те
Построить детский сад на берегу!
Вы ничего в Тюмени не отыщете,
В болото вы вгоняете деньгу!»
И шлю депеши в Центр из Тюмени я:
«Дела идут. Все более иль менее!»
Мол, бурим землю, но пока у многих мнение.
Что меньше «более» у нас, а больше — «менее».
А мой рюкзак пустой на треть.
— А с нефтью как?
— Да будет нефть!
Давно прошли открытий эпидемии
И с лихорадкой поисков — борьба.
И дали заключенье в Академии:
«В Тюмени с нефтью — полная труба!»
Нет Бога нефти здесь — перекочую я.
Раз Бога нет, то нет и короля.
Но только вот нутром и носом чую я,
Что подо мной не мертвая земля.
И шлю депеши в Центр из Тюмени я:
«Дела идут. Все более иль менее».
Мне отвечают, что у них сложилось мнение,
Что меньше «более» у нас, а больше — «менее».
А мой рюкзак пустой на треть.
— А с нефтью как?
— Да будет нефть!
И нефть пошла! Мы, по болотам рыская,
Не на пол-литра выиграли спор!
Тюмень, Сибирь, земля ханты-мансийская
Сквозила нефтью из открытых пор.
Моряк, с которым столько переругано,
Не помню уж, с какого корабля.
Все перепутал и кричал испуганно:
«Земля! Смотрите братики, Земля!»
И шлю депеши в Центр из Тюмени я:
«Дела идут. Все более иль менее».
Мне не поверили, и оставалось мнение,
Что меньше «более» у нас, а больше — «менее».
Но подан знак:
Бурите здесь!
— А с нефтью как?
— Да будет нефть!
И бил фонтан, и рассылался искрами.
При свете их я Бога увидал. —
По пояс голый, он с двумя канистрами
Холодный душ из нефти принимал.
И ожила земля, и помню ночью я
На той земле танцующих людей,
Я счастлив, что, превысив полномочия,
Мы взяли риск и вскрыли вены ей.
И шлю депеши в Центр из Тюмени я:
«Дела идут. Все более иль менее».
Что — прочь сомнения, что есть месторождение,
Что больше «более» у нас и меньше — «менее».
Так я узнал —
Бог нефти есть.
И он сказал:
«Да будет нефть!»
Депешами не простучался в двери я,
А вот канистры в цель попали, в цвет.
Одну принес под двери недоверия,
Другую внес в высокий кабинет.
Я доложил про смену положения:
Отрекся сам владыка тьмы и тли,
Вчера я лично принял отречение
И вышел в нефтяные короли!
Ему — гул труб и звон бокалов
От Колорадо до Урала.
Навечно внесены в каталог
Четыре новых минерала:
Катаплеит, ландауит,
Комаровит, «О»-ловенит.
Почти открыт «вегенерит»,
Кто ж знал, что там мура таит 43
На борт узлы, вперед, орлы!
Прощай, аэропорт московский!
Летит дуэт Портнов — Островский 44
По траектории пилы.
А высота невелика.
А до земли полсотни метров.
Идет в полет дуэт бессмертных,
Пока везет. — Везет Пока.
Уходят в поле и в полеты
Землепроходцы и пилоты,
Нащупывая аномалию
по торию, урану, калию.
У них оклады — на две «Лады»,
Давай стране металлов клады!
Жить можно, если не сопьешься,
Не женишься, не разобьешься.
Он скажет: «Туть ищите ртуть 45!
Вы ждали медь, друзья? — Отнюдь!
Пари! Я не боюсь продуть».
И верно ведь: нашли чуть-чуть.
И дальше в путь. Звезда, гори!
— Ценнее целого ЦНИГРИ
Я был для вас? Что мне пари
И вы, надменные цари?!
Прощай же, ВИМС, прощай, ЦНИГРИ!
Гори, гори, твоя звезда!
Лети, Ан-2, в Нуэво-Порто 46.
За бортом, как вода, года,
Но до черты еще до черта
Ждет неизведанных земель
И неопознанных явлений,
И открывает твой апрель
Сезон решений и свершений.
Александр Городницкий, д. г.-м. н.,
На уран он жизнь истратил,
Много лет в горах его искал.
И от этой жизни в результате
Он свой громкий голос потерял.
Загрустил от этой он причины
И промолвил с горечью в словах:
«Я теперь уж больше не мужчина,
А всего лишь облако в штанах».
Он заплакал и пошел, рыдая,
Через реки, горы и поля,
И лежала перед ним большая,
Женщинами полная Земля.
(1954 г.)
