Сказания и повести о Куликовской битве

А Мамай с оставшимися князьями своими и с небольшой дружиной убежал с Донского побоища и прибежал в свою землю. И снова начал он яриться и разгораться гневом против великого князя Дмитрия Ивановича. Собрав оставшиеся свои войска, он решил совершить набег на великого князя Дмитрия Ивановича и на ѣсю Русскую землю: все-таки он собрал большое войско. И только он это задумал и двинулся было в великой ярости со своим войском на великого князя Дмитрия Ивановича, как пришло ему известие, что идет на него некий царь с востока, по имени Тохтамыш,* из Синей Орды. Мамай же с той ратью, которую он приготовил против великого князя Дмитрия Ивановича, пошел против Тохтамыша. И встретились они на Калке, и был у них бой, и царь Тохтамыш победил Мамая и прогнал его. А Мамаевы князья, тайно от Мамая посовещавшись между собой, сказали: «Плохо нам в Мамаевом царстве жить, над нами все издеваются, и избивают нас наши враги. Что пользы нам жить в его царстве? Перейдем к царю Тохтамышу и посмотрим, что будет». И вот Мамаевы князья, сойдя с коней, били челом царю Тохтамышу, поклялись, по обычаю своей веры, принесли присягу и остались у него на службе, а Мамая, посрамленного и поруганного, оставили с самой небольшой дружиной.

Мамай же, увидев как поступили с ним его князья, тотчас бросился в бегство со своими советниками и единомышленниками. Царь Тохтамыш послал за ним в погоню своих воинов. Преследуемый ими Мамай, спасаясь от погони, добрался до города Кафы.* Он снесся с жителями Кафы, чтобы они, по договору и охранной грамоте, приняли его и скрывали, пока не избавится он от преследователей. И они разрешили ему войти. И вошел Мамай в Кафу со своими советниками и единомышленниками, с большим богатством — с множеством золота, серебра, драгоценностей, жемчуга. Жители Кафы, увидев его богатство, составили заговор, обманули и убили его. Так злосчастно окончил Мамай свою окаянную жизнь.

А царь Тохтамыш захватил Мамаеву Орду, и цариц, и казну, и становища, и улусы, и богатство его: золото и серебро, жемчуг и драгоценные камни. Много всего он взял и разделил между своей дружиной. И оттуда он в ту же осень послал своих послов к великому князю Дмитрию Ивановичу в Москву и ко всем русским князьям, сообщая им о том, что он пришел в Волжскую Орду, и воцарился, и сопротивника своего, а их врага, Мамая, победил, а сам воссел на Волжском царстве.

А все русские князья посла его чествовали хорошо, и отпустили его в Орду к царю Тохтамышу со многими дарами, а сами той зимой и той весной послали в Орду каждый своих киличеев * со многими дарами царю Тохтамышу, его царицам и князьям его.

СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ

РАСПРОСТРАНЕННАЯ РЕДАКЦИЯ

Сказание о безбожном царе Мамае,* как приходил он на Русскую землю ратью, и как захотел он завоевать Русскую землю и покорить под свою власть, и попрать веру христианскую до основания, но бог ему этого не позволил, и он сам был разбит великим князем Дмитрием Ивановичем Московским* в год 6889.

По божьему попущению, по дьявольскому наущению поднялся царь из восточной страны по имени Мамай, язычник по вере, идолопоклонник и иконоборец, злой гонитель христиан. И вошел в его сердце подстрекатель-дьявол, который всегда строит козни христианам. И научил он его, как разрушить христианскую веру, чтобы всему христианству быть истребленным, чтобы не славилось имя господне среди людей. Но господь, что захочет, то и совершит.

А тот безбожный царь, по наущению дьявола, начал завидовать и подражать своему предшественнику царю Батыю, новому Юлиану Отступнику.* И стал он расспрашивать старых татар: как тот безбожный Батый пленил Русскую землю и что с ним случилось. И они сказали ему, как пленил Батый Киев, Владимир* и всю Русь, а великого князя Юрия Дмитриевича убил,* и многих православных князей перебил, и многие святые монастыри осквернил, а соборную церковь златоверхую разграбил. Ослепленный, не понимал он того, что, как угодно господу, так и есть и будет так же, — когда-то и Иерусалим за прегрешения был пленен Титом Римским и Навуходоносором Вавилонским.* Но не до конца прогневается господь, не вовеки враждует.*

Услышав все это от своих агарян,* безбожный царь стал спешить, распаляемый дьяволом непрестанно, ополчаясь на христиан. И будучи в своей земле, стал он посылать к отдаленным своим подданным — алпаутам, князьям, воеводам, и сказал так: «Я не хочу так делать, как Батый. Когда дойду до Руси, убыо князя и княгиню. Мы узнаем, какие города красивые нам подходят, и будем в них сидеть и владеть Русью, и тихо и безмятежно заживем». А того он не знал, что рука господня высока.

Через несколько дней после этих речей он переправился через великую реку Волгу со всем своим войском, и многих других отрядил, и

многие орды к себе присоединил, говоря им: «Обогатитесь русским золотом». И пошел он на Русь, как лев рыкая и пыша гневом как неутолимая ехидна. Дошел он до устья реки Воронеж,* и распустил свое войско, и повелел по всем улусам своим: «Пусть никто не пашет хлеба — будьте готовы на русские хлеба».

Услышал Олег Рязанский,* что царь Мамай идет ратью на Русь, на великого князя Дмитрия Ивановича, и стоит на реке Воронеж. Скудость ума была в голове Олега, а в сердце его — ухищрения сатаны. Послал он посла своего к Мамаю с большой честью и с дарами и грамоту написал к нему таким образом: «Восточному царю царей Мамаю! Твой ставленник и присяжник Олег Рязанский обращается с мольбой. Я слышал, о господин, что ты хочешь идти на Русь, на своего служебника* Дмитрия Московского, и воевать с ним. Ныне же, знай, господин, настало твое время: золотом и серебром наполнилась земля та. Знаю я, светлый царь, что робок Дмитрий. Когда он услышит издалека о тебе, царь, и о гневе твоем, то далеко сбежит оттуда, в места пустынные и необитаемые, а все золото, о царь, будет в твоих руках. Меня же да пощадит держава твоя, о царь. Ведь я для тебя сильно запугаю всю Русь и князя Дмитрия Ивановича. И еще, царь, молю тебя: мы оба твои рабы, но я обиду великую принял от него, от того Дмитрия. И не только это, о царь: когда он меня обижает, я твоим царским именем грожу ему, — а ему и это нипочем. А еще он мой город Коломну себе забрал. Вот об этом обо всем, царь, прошу тебя!».

Другого вестника послал он быстро к великоумному и велеречивому Ольгерду Литовскому.* Впоследствии проявилось, что он глуп, как малый ребенок. И написал послание свое так: «Мудрому и премудрому среди людей Ольгерду Литовскому, великому князю и королю милостивому и преславному, многим землям государю, я, Олег Рязанский, пишу радостное известие! Я знаю, что ты уже давно задумал изгнать московского князя Дмитрия и завладеть Москвой. А сейчас приспело нам время. Известно ли твоей милости — а если нет, то я возвещаю: великий и славный царь царей грозный Мамай идет на его землю. А ты теперь присоединись к нему. Тебе даст он Москву и иные близлежащие города, а мне — Коломну и другие, близкие ко мне: Владимир и Муром. Я послал ему дары, и ты пошли своего посла и какие имеешь дары и напиши ему грамоту, как сам знаешь и без меня».

Ольгерд же, услышав это, обрадовался и очень похвалил друга своего. И сказал он окружающим его панам: «Милые мои великие паны! Слышите, как сильно и крепко любит меня друг мой милый, великий князь Олег Рязанский! Видите, как Олег не захотел один владеть Москвою, но и мне, другу своему, сказал об этом, чтобы и я вместе с ним мог владеть Москвой». Как безумные, они не знали, что говорят. Паны же воскликнули и сказали: «Подобает, государь, вашей м'илости владеть Москвой, а этого разбойника Дмитрия прогнать, а все города разделить между собою, золото же, и серебро, и все узорочье Московской земли передать великому государю Мамаю. И будете безмятежно царствовать».

Услышав такие слова от своих панов, Ольгерд был очень рад и сказал им: «Много вотчин и богатств я вам подарю в земле Московской». И они поклонились ему до земли. И он, почтив посла Олегова великою честью ж дав ему дары многие, отпустил его, сказав: «Скажи милому другу моему, великому князю Олегу Рязанскому, — сейчас, друг мой, называю тебя господином только земли Рязанской, но скоро будем мы государями всей Московской земли, и там я тебя увижу, как дорогого брата. Землю же нашу Московскую мы разделим между собой и будем царствовать там радостно и безмятежно».