Боги Атлантиды

«Галлюциногенный напиток» аяуаска изготовляется из двух растений. Одно из них содержит мощнейший галлюциноген, гормон диметилтриптамин, секретируемый человеческим мозгом. В желудке этот гормон обрабатывается энзимами и становится безвредным. Растение должно быть смешано с еще одним, ползучим, чтобы энзимы не уничтожали галлюциноген. Только тогда он вызывает необыкновенные видения.

В этой части Перу шаманов называют «аяуаскеро», а сами они утверждают, что способность исцелять и предсказывать будущее дарует им наркотик, точнее, духи, которые общаются с ними, когда они пребывают под влиянием наркотика. Нарби весьма впечатлили «поликультурные» сады, «в которых растет до 75 видов растений, перемешанных бессистемно, но с умыслом» [94]. Он спросил у шамана по имени Руперто: «Как вы всему этому научились?» — и получил ответ: если он хочет понять это, нужно выпить аяуаски [95].

Колумбийский антрополог Луис Эдуардо Луна подтверждает это в эссе, опубликованном в «Вестнике этнофармакологии» и включенном в книгу «Шаманы в истории». Опросив четырех шаманов из перуанского города Икитос, он получил один и тот же ответ: «Духи растений учат нас тому, что нам нужно знать». Один из шаманов, дон Сельсо, сказал Луне, что по этой причине шаманы лучше западных докторов. Западные доктора учатся по книгам, а «мы просто пьем жидкость (аяуаску), соблюдаем диету и так учимся» [96].

Прошло две недели, и Руперто предложил Нарби бутылку с красноватой жидкостью, которую Нарби описал как грейпфрутовый сок с резким вкусом. Нарби вырвало, однако Руперто велел ему выпить еще.

«Внезапно я понял, что окружен двумя исполинскими боа-констрикторами по пятьдесят футов в длину каждый. Я был перепуган до смерти… пока в голове моей проносились обрывочные мысли, змеи начали говорить со мной без слов. Они объяснили мне, что я всего лишь человек. Я ощутил, как мое сознание треснуло, и увидел в трещинах бездонное высокомерие моих предрассудков. Более чем верно то, что я — всего лишь человек, и хотя большую часть времени мне кажется, будто я понимаю все, что происходит, в тот момент я оказался в более могущественной реальности, которую не понимал; будучи ослеплен высокомерием, я даже не подозревал о ее существовании» [97].

В этот момент Нарби вынужден был подчиниться позывам рвоты и вышел вон, переступив через «флюоресцирующих змей».

У нового ощущения реальности имелись и отрицательные стороны: «Сам язык казался мне неадекватным. Я пытался назвать то, что видел, но почти всегда слова не желали прикрепляться к образам. Меня это вгоняло в ступор: мое последнее связующее звено с «реальностью» оказывалось непрочным, а сама эта реальность оказывалась не чем иным, как отдаленным, одномерным воспоминанием» [98]. Вместо рвоты Нарби исторгал из себя цвета, одновременно он видел двух существ по разные стороны от себя, одно белое и одно черное.

Откуда-то извне поступали приказания: пришло время остановить рвоту, время сплюнуть, время прополоскать рот. Нарби пребывал в этом странном мире много часов, пока не заснул от усталости.

Через два дня друг-индеец заметил, что Нарби следует принести фотокамеру и сфотографировать змей. Тот сказал, что видения не появятся на пленке, на что получил возражение: «Нет, они появятся, они же такие яркие» [99]. Нарби заверил друга, что тот говорит чепуху. Позднее он осознал, что индеец почти всегда говорил разумные вещи.

В другой раз индеец сказал, что может вылечить давний радикулит Нарби при помощи глотка растительного чая в новолуние. Нарби вновь отнесся к его словам со скепсисом. Выпив чай, он ощутил, что замерзает, его ноги сделались как резиновые. Боль в спине при этом исчезла и больше не появлялась.

Нарби узнал нечто еще более странное. Индеец показал ему растение, которое могло помочь от смертельного укуса ямкоголовой гадюки. Нарби заметил, что у растения имеются маленькие крючки, напоминающие клыки. «Это знак, который дает природа», — ответил индеец [100]. Нарби и тут проявил скепсис: ему казалось, что «клыки» растения — не более чем совпадение, а вовсе не данный природой «знак».

Он наблюдал за тем, как шаман лечил больного младенца: окурил его табачным дымом, пососал пятнышко на животе и сплюнул. Расспросив шамана, Нарби узнал, что табак — это мать аяуаски. Матерью же табака была змея. Ему сказали также, что «души» (манинкари) любят табак. Спросив, что такое эти души, он узнал, что они невидимы и летают по воздуху наподобие радиоволн, но их можно увидеть при помощи табака или аяуаски. Все эти объяснения Нарби отверг как суеверия.

Вернувшись домой в Швейцарию, он получил степень магистра, после чего начал писать книгу о том, что видел в Перу. «А вдруг природа действительно общается с нами посредством знаков? Может быть, ее и вправду можно понять, подмечая общее в формах?» [101]

Нарби начал читать работы о шаманизме и был поражен одним замечанием: «Ты должен расфокусировать свое зрение, чтобы воспринимать науку и природные видения одновременно» [102].

Исследование Нарби началось с изучения химического состава галлюциногенов. Их действие основано на подражании гормону серотонину, вырабатываемому в шишковидном теле в центре мозга, в так называемом «третьем глазе».

Серотонин по-прежнему являет собой загадку. Судя по всему, он как-то связан с эволюцией головного мозга.

У людей серотонина больше, чем у животных. Вероятно, его назначение — развивать умственные способности и подавлять половое созревание. В частности, поэтому люди с замедленным половым развитием часто умнее людей, которые созрели рано. Серотонин проявляет себя как химический посредник между клетками мозга. По некоторым предположениям серотонин и галлюциногены наподобие мескалина и аяуаски «отпирают» мозг, как ключи отпирают замок. Но может ли все это объяснить необыкновенные ботанические познания перуанских индейцев?

Первый (и самый важный) вывод, к которому пришел Нарби: когда индейцы говорили, что получили информацию о растениях из аяуасковых видений, они не лгали.

Большинство ученых считает (и небезосновательно), что вызываемые галлюциногенами видения рождаются в подсознании, как и сны. Нарби, однако, уверен в том, что сверкающие змеи, сообщившие ему, что он всего лишь человек, — не просто образы из подсознания. Так появилась его очевидно безумная гипотеза, согласно которой о свойствах трав шаман узнавал от самих трав. Юнг, в конце концов, считал, что может общаться с рядом сущностей, населявших его подсознание, и что эти люди существуют объективно [103].

Для Нарби ключевым стало замечание Майкла Харнера о том, что его видения исходили от исполинских рептилий, покоившихся на самом дне мозга (курсив мой). Не будем забывать о том, что в сноске Харнер добавлял: эти создания были «похожи на ДНК» [104].

Нарби поразил тот факт, что молекула ДНК выглядит в точности как две свившиеся змеи. Более того, эти змеи соединены ступеньками, что делает молекулу ДНК похожей на спиральную лестницу.

Из книги Элиаде Нарби узнал, что шаманы всего мира часто рассказывают о том, как взбираются по лестнице на небо. Элиаде добавляет, что в виде лестницы наши предки представляли себе «мировую ось» [105]. (Антрополог Барбара Майерхофф, которая в 1970-е годы жевала бутоны пейота под руководством шамана Рамона Медины из племени уичоли, ощутила себя словно бы пронзенной этой осью, «гигантским деревом, чьи корни уходят глубоко под землю, а ветви теряются из вида за облаками».) [106]