Информационная работа стратегической разведки. Основные принципы

Навряд ли кто-нибудь будет возражать, что знание народа страны, его морального облика и психического склада имеет огромное значение в изучении данной страны. Но это не имеет ничего общего с тем, что преподносится в книге. В рассуждениях автора о национальном характере многое заимствовано из буржуазной расистской теории, из реакционной философии социального дарвинизма и из буржуазной эклектической теории факторов.

Национальный характер (психический склад нации) — это не какие-то раз навсегда данные психические свойства отдельных личностей, а особенности духовного облика людей, социальные и семейно-родственные отношения, нравы, обычаи, традиции и т. п., которые выражаются в своеобразии национальной культуры, возникающей и развивающейся на основе исторически определенного способа производства.

Всякая практическая деятельность людей, в том числе и духовная, зависит не от «характера общественной группы», а от условий материальной жизни, от характера общественного и государственного строя.

Расистская концепция превосходства ведущей личности или группы дает возможность буржуазным теоретикам приписывать любые совершенства или пороки данному народу или национальной группе. Чтобы понять национальный характер народа, надо изучать не генетику, отбор и пресловутое «конструктивное внутригрупповое сотрудничество», на что делает упор автор, а экономический строй, государственное устройство, отношения между классами (в капиталистическом государстве), отношения между нациями внутри страны, идеологию, политику, культуру и т. п., опираясь при этом на явления и факты объективной действительности.

В связи с вопросом о национальном характере автор ставит другой вопрос — насколько иностранцы являются иностранцами?

Причина постановки этого вопроса и его сущность заключаются в том, что среди работников американской разведки (автор это приписывает всему американскому народу, с чем невозможно согласиться) существует две точки зрения на иностранцев.

Одна группа считает, что все иностранцы по своему характеру и складу не отличаются от американцев, что они должны «думать и действовать» по-американски. В этом случае американцы при оценке действий данных иностранцев склонны делать выводы, ставя себя на их место.

Другая группа считает и поступает наоборот. Как думать и вести себя при оценке действий иностранцев — это дело самих американцев. Тем не менее эта характеристика автором некоторых категорий американцев, работающих в органах разведки и, видимо, близко стоящих к разведке, представляет известный интерес, так как раскрывает их подход к оценке иностранцев.

Во время второй мировой войны и в послевоенное время в США, в том числе в вооруженных силах, много уделялось и уделяется внимания исследованиям явлений и деятельности в различных областях жизни, которые имеют характер многократности. Такие явления допускают возможность их изучения с помощью методов отраслевых статистик, математической статистики, теории вероятностей и т. п.

Автор этой книги также считает, что теория вероятностей и математическая статистика могут с большой пользой применяться в информационной работе разведки. Он утверждает, что «…восприятие мира через призму статистики помогает вырабатывать правильное представление о яблениях» (стр. 225). При этом предполагается, что офицер информации, уяснив смысл примерно двух десятков терминов, может научиться мыслить категориями теории вероятностей и производить большинство связанных с этими терминами простых вычислений.

Практическое применение теории вероятностей и математической статистики к области информационной работы стратегической разведки автором не рассматривается, так как, по его словам, он поставил перед собой цель только вызвать интерес к этому вопросу.

Учитывая успехи статистических наук вообще, социальной и экономической статистики в частности (хотя автор особо эти статистики не оговаривает), нельзя не согласиться с их огромным значением в изучении явлений социальной, экономической и других сторон жизни. Однако оперировать статистическими данными можно с успехом лишь в том случае, если эти данные собираются относительно вопроса в целом, причем по одной определенной программе, в противном случае статистика и оперирование ею превращаются, по словам В. И. Ленина, «в уродство, в статистику ради статистики, в игру».

Что касается теории вероятностей, то следует иметь в виду, что как мера объективной возможности она применима там, где природа изучаемого явления допускает его количественное выражение.

Поскольку определение вероятности предполагает возможность многократного воспроизведения сходных условий, теория вероятностей применима лишь к массовым явлениям. Применение методов теории вероятностей возможно на основе предварительного конкретного анализа особенностей рассматриваемых явлений и управляющих ими закономерностей. Буржуазные ученые игнорируют это требование и используют теорию вероятностей в антинаучных целях, для отрицания объективной причинности, необходимости, закономерности.

Многие явления из области общественной деятельности людей, которые включаются в сферу информационной работы стратегической разведки, являются настолько сложными по своей качественной природе, например моральное состояние народа, патриотизм и т. п., что оценка их с помощью уравнений будет по меньшей мере грубым упрощенчеством.

Можно ли утверждать, основываясь на статистике, что событие А обязательно вызовет только одно следствие Б, а не В, Г, Д и т. д.?

Вопрос о применении теории вероятностей и математической статистики непосредственно в информационной работе автором не доказан и требует весьма глубокого и серьезного изучения.

Целую главу В. Плэтт посвящает вопросу предвидения. Необходимость овладения методом прогнозов и предвидений автор мотивирует следующим образом:

«Учитывая колоссальные изменения, которые могут произойти в будущем в области производства вооружения, развития промышленности и в политике и необходимость подготовиться к этим изменениям, мы должны все настойчивее стараться проникнуть в тайны будущего, отдаленного от нас 25 и даже 50 годами» (стр. 226).

В пояснениях автор, однако, допускает предвидение в пределах не такого отдаленного будущего и по более конкретным и частным вопросам, говоря уже не о предвидении как таковом, а о «вероятности» и «возможности» тех или иных событий.

В книге предлагается пять факторов, обусловливающих успех предвидения:

1. Полнота, надежность и точность сведений.

2. Знание национального характера данного народа.

3. Знание общих принципов предвидения, которые подразделяются на:

а) принципы, применяемые при любых явлениях, «в том числе относительно таких единичных явлений, как результаты выборов, начало войны, создание какого-либо нового оружия» (стр. 267); к ним относятся предвидение на основе причинных связей, по аналогии, на основе теории вероятностей;

б) принципы, применимые к длительным явлениям, например к динамике цен, занятости рабочей силы, росту населения; к этим принципам относятся: устойчивость явлений, развитие событий в определенном направлении и цикличность развития.

4. Компетентность по существу данного вопроса.

5. Творческие способности, куда включаются образование и опыт, целенаправленность мышления, способность к зрелому суждению.

В книге, однако, не приводится примеров, из которых было бы видно, каких результатов автор добился, учитывая на практике предложенные им факторы.

Трудно возразить против того, что в любом случае, когда необходимо решить какую-то серьезную проблему, надо иметь надлежащие сведения, знать данную страну и ее народ, обладать компетентностью и творческими способностями.

Великий советский ученый И. П. Павлов, придававший огромное значение фактам, вместе с тем указывал, что всегда требуется известное общее представление о предмете для того, чтобы было на что «цеплять факты», чтобы было с чем двигаться вперед.