Слово о полку Игореве

Необходимы, следовательно, более прочные основы для датировки Слова концом XII в., а их на поверку не оказывается. Поэтому даже сторонники древности Слова постепенно начинают отказываться от сакраментальных датировок 1185 и 1187 гг. Так, О. В. Творогов уже не склонен придавать обращению к Ярославу хронологизирующего памятник значения. По его мнению, оно «могло носить в какой-то мере литературно-условный, риторический характер».[Творогов О. В. Комментарии//Слово-1967. С. 509.]

Раздавались голоса, которые относят Слово к началу XIII в. (вслед за О. Прицаком к этому времени склонялся и Р. О. Якобсон).[Jakobson. Selected Writings. P. 689; Яценко Б. Я. Солнечное затмение в «Слове о полку Игореве»//ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 31. С. 122.] Появляются попытки датировать Игореву песнь серединой XIII в. (Л. Н. Гумилев, В. В. Мавродин).[Гумилев Л. Н. 1) Монголы XIII в. и «Слово о полку Игореве»//Доклады Отделения этнографии Географического общества СССР. Л., 1966. Вып. 2. С. 55–80; 2) Поиски вымышленного царства. М., 1970. С. 305 и след.; 3) Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником? //РЛ. 1972. № 1. С. 73–82; Белявский В. А. По поводу «извечного антагонизма» между земледельческим и кочевым населением Восточной Европы//Славяно-русская этнография. Л., 1973. С. 101 и след.; Мавродип В. В. К. Маркс о Киевской Руси//Вестник ЛГУ. Серия истории, языка и литературы. Л., 1968. Вып. 2, № 8. С. 9; Gumilev L. N. Les Mongols du XII-e siecle et le «Slovo o polku Igoreve»//Cahiers du Monde Russe et Sovićtique. 1966. T. 7. P. 37.] Высказана мысль о сложении памятника в конце XIII — начале XIV в. (И. Н. Голенищев-Кутузов).[Golenistschev-Kutusov I. Das Igorlied und seine Probleme//Sowjet-Literatur. 1965. N 3. S. 148.] Наконец, В. В. Виноградов писал о Слове как загадочном памятнике, «возникновение которого датируется XII–XV вв., а текст включает в себя элементы позднейших наслоений (до конца XVIII в.)».[Виноградов В. В. Чтение древнерусского текста и историко-этимологические каламбуры//ВЯ. 1968. № 1. С. 3. {См. также: Горский А. А. Проблема даты создания «Слова о полку Игореве» //Исследования «Слова о полку Игореве». Л., 1986. С. 29–37. Обзор различных точек зрения на дату написания «Слова» см.: Дмитриев Л. А. Время создания «Слова»//Энциклопедия. Т. 1. С. 246–251.}] Многослойным считает Слово О. Сулейменов, относя значительную часть его текста к XVI в.[Сулейменов О. Аз и я. Алма-Ата, 1975. С. 21.] О возможности позднейших вставок в текст Слова говорили В. Л. Янин и Н. Ф. Котляр.[Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблемы происхождения новгородской денежной системы XV в.//ВИД. Л., 1970. Сб. 3. С. 168–169; Котляр М. Ф. Чи мiг Роман Мстиславич ходити на половцiв ранiше 1187 р.? // Украïнський iсторичний журнал. 1965. № 1. С. 117–120.] В статьях Д. Феннелла и А. Данти приводятся новые данные в пользу более раннего сравнительно со Словом происхождения Краткой Задонщины.[Fennell J. 1) The Slovo о polku Igoreve: The Textological Triangle//Oxford Slavonic Papers. 1968. Vol. 1. P. 126–127; 2) The Recent Controversy in the Soviet Union over the Authenticiti of the Slovo// Russia: Essays in History and Literature / Ed. by L. H. Logteri. Leiden, 1972. P. 1—17; Fennell J., Stokes A. Early Russian Literatur. London, 1974. P. 191–206; Danti A. Criteri e metodi nella edizione della «Zadonśćina»//Annali della Facoltä di Littere e Filosofia della Universitä degli Studi di Perugia. 1968–1969. Vol. 6. P. 187–220.] Наконец, появляются и работы, в которых отстаивается тезис о возникновении Слова в XVIII в.[Moser Ch. The Problem of the Igor Tale//Canadian-American Slavic Studies. 1973. Vol. 7, N 2. P. 135–154; Trost К. Karamzin und das Igorlied//Anzeiger für slavische Philologia. 1974. Bd 7. S. 128–145.]

Для решения вопроса о времени создания Слова о полку Игореве исследователи анализировали содержание памятника, сопоставляя его с известиями об истории Руси X–XII вв., содержащимися в других источниках. В самом деле, очень важно установить, был ли автор Слова современником похода Игоря 1185 г. или брал сведения о нем из письменных источников. Сторонники древнего происхождения Слова считают, что автор этого произведения описывал события 1185 г. независимо от летописных записей. Если будет доказано, что автор основывал свой рассказ на сведениях летописей или других источников, то тогда следует поставить другой вопрос: когда он мог использовать тексты, привлеченные им для создания своей Песни? Второе. Следует установить также, с какими источниками по жанру и текстологически сходно Слово о полку Игореве, на какие памятники письменности влияло оно и какие в свою очередь находят отзвук в его тексте. Здесь в первую очередь встает вопрос о близости Слова к Задонщине и к приписке 1307 г. псковского Апостола. Сторонники древнего происхождения Слова считают, что оба памятника основаны на этой древнерусской Песни. Нужно тщательно взвесить все данные в пользу этого предположения. Наконец, важнейшим датирующим элементом в исследовании Слова является язык этого произведения. Поэтому необходимо разобрать основные языковые особенности памятника и его так называемые темные (т. е. неясные) места, по-разному толковавшиеся исследователями. Сторонники древнего происхождения Слова считают, что памятник в целом сохранил черты древнерусского языка XII в., хотя некоторые его элементы, возможно, восходят к поздним спискам (или списку) XV–XVI вв. Особенно они обращают внимание на слова восточного происхождения, ибо некоторые из них, по их мнению, сохранили черты половецкого языка.

В соответствии с этими тремя задачами и строится последующее изложение.

Слово о полку Игореве перекрещивается с несколькими дошедшими до нас литературными памятниками, время написания которых хорошо известно. Речь идет о Радзивиловской (Кенигсбергской) и Ипатьевской летописях, Задонщине и некоторых других. Поэтому в первых четырех главах настоящей работы делается попытка определить текстологические взаимоотношения между Словом о полку Игореве и связанными с ним произведениями древнерусской литературы и фольклора, т. е. установить, влияли ли эти памятники на текст Слова о полку Игореве или нет. Ответ на этот вопрос дает прочные основы для определения времени написания Слова о полку Игореве. В главе III рассмотрена также сама возможность принадлежности современнику этих событий рассказа о походе русских князей на половцев 1185 г. в Слове о полку Игореве.

Большое значение для датировки и для определения автора любого литературного произведения имеет его язык. Поэтому в главе V работы содержится попытка изучения особенностей языкового строя и так называемых темных мест Слова о полку Игореве с тем, чтобы выявить данные, говорящие о времени его составления и о предполагаемом авторе.

В следующих двух главах (VI и VII) на основании известных ранее и новых сведений, почерпнутых из архивов Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, Чернигова и Ярославля, восстанавливается биография и творческий путь первого владельца рукописи Слова о полку Игореве Ивана (Иоиля) Быковского. Здесь же рассматриваем запутанные обстоятельства издания Слова о полку Игореве А. И. Мусиным-Пушкиным.

Наконец, в последней (VIII) главе исследования автор рассказывает о судьбе Слова о полку Игореве в научной литературе XIX–XX вв. и стремится показать, как постепенно трудами многих поколений ученых накапливались данные для решения многих загадок, связанных с этим выдающимся памятником русской литературы.

К работе приложены реконструкции архетипов Краткой и Пространной редакций Задонщины и Слова о полку Игореве.

Советским историкам и литературоведам органически чуждо антинаучное деление ученых на «скептиков» (сторонников позднего происхождения Слова о полку Игореве) и «нескептиков» (защитников древнего происхождения памятника). Хорошо известно, что в 30—40-х гг. XIX в. царское правительство пыталось с помощью некоторых реакционных ученых, защищавших древность Слова о полку Игореве, противоборствовать представителям передового направления исторической и филологической наук.