Геологи шутят... И не шутят
Геологи шутят... И не шутят читать книгу онлайн
Предлагаемая вниманию читателя книга состоит из двух разделов. Раздел I «Геологи шутят» — традиционный для широко известной серии книг: «Химики еще шутят» (6-е изд. М.: URSS, 2010), «Математики тоже шутят» (3-е изд. М.: URSS, 2010), «Физики продолжают шутить» (5-е изд. М.: URSS, 2010) и т. п. В пяти главах этого раздела содержатся шутки, байки, анекдоты, описания комичных эпизодов и ситуаций, шуточные стихи, а также набор интеллектуально-развлекательных игр в слова различных субжанров по геолого-географической тематике: файнворды, мнемограммы, палиндромы, гетерограммы, тавтограммы и др.
Раздел II нетрадиционен для указанной серии книг. В нем акцент с развлекательности смещен в сторону познавательности. Раздел содержит пять глав, в которых размещены по темам фрагменты, содержащие описания казусов и личностей, ключевым моментом которых является их неожиданность, нетривиальность, сенсационность. Многие из них по-прежнему содержат заряд юмора или, чаще, иронии и сарказма, есть и немало драматических эпизодов. В целом они повествуют о достижениях мощнейшей в мире геологической службы СССР и ее разгроме, службы, которая свершила подвиг гигантского масштаба, открыв в «золотой полувек геологии» (1940–1990 гг.) десятки тысяч месторождений всех видов полезных ископаемых, дающих около 70 % бюджетных поступлений новой России.
Для всех, кто любит юмор, сатиру, нетривиальность ситуаций, кто интересуется жизнью геологов.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Д. х. н. Б. Н. Рыженко вспоминает, что у Александра Павловича бывали очень трудные ситуации. «Помню, ему выпала судьба выступать на митинге в Лужниках и приветствовать Н. С. Хрущева от имени ученых после его возвращения с XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН, состоявшейся в октябре 1960 года. Когда АП вернулся с этого митинга, его в институте спросили, зачем он выступал. Он спокойно посмотрел на этих сотрудников и ничего не ответил, и все поняли, что в этом случае лучше не лезть. Но то, что он был огорчен и озадачен, бросалось в глаза» (С. 310).
20 августа 1968 г. в Праге открылся Международный геологический конгресс. Большую советскую делегацию возглавлял академик Виноградов. Положение в стране было крайне напряженным. Накануне открытия он собрал советскую делегацию и заявил: «Я не буду вам рассказывать о положении в Чехословакии, так как вы все, конечно, слушаете Би-би-си». Это было необычно смелое заявление, потому что в ту эпоху слушать западные радиостанции было рискованно, могли донести и доносили, человека вызывали в парторганизацию, а особо активных распространителей «слухов» — и в КГБ, предупреждали о том, что могут закрыть выезд за границу и даже уволить с работы. На следующий день советские танки вошли в Чехословакию. Конгресс был сорван и объявлен закрытым. В Москве по всем организациям провели собрания, на которых трудящиеся открытым голосованием должны были поддержать решение о вводе войск. На собрании коллектива ГЕОХИ выступили А. П. Виноградов, А. И. Тугаринов и А. Б. Ронов, которые обосновывали необходимость ввода войск в союзную страну. Но произошло ЧП. Один научный сотрудник, В. П. Волков, воздержался при голосовании, а другой, И. Л. Ходаковский, проголосовал против. Почти наверняка это был с их стороны самоубийственный акт. Райком партии потребовал уволить этих «отщепенцев» из ГЕОХИ. Но каким-то образом АП все уладил. Никого не уволил. А через три года Ходаковский защитил докторскую диссертацию. Для этого требовалась положительная характеристика с обязательными словами «политически грамотен, морально устойчив» — АП ее подписал. «Парторганизация в ГЕОХИ выполняла все рутинные формальности, предписываемые райкомом, но диктата парткома у нас в институте не было, в отличие от МГУ и некоторых других институтов», — пишет д. г.-м. н. В. А. Гриненко, ученик Виноградова (С. 202).
Академик Владимир Сергеевич Урусов, ученик АПа, рассказал о том, Q как в пробе лунного фунта ими с В. В. Нефедовым (также будущим S академиком) было обнаружено аномальное содержание железа. «Пик железа в рентгеноэлектронном спектре раздваивался, указывая на металлическое железо наряду с окисным и силикатным. Это указывало на какую-то фазу с большой поверхностью, к тому же не подвергавшуюся окислению на воздухе. Обнаруженный факт подтверждался при неоднократной проверке. Назревала сенсация, и я позвонил АП. <…> Он слушал с недоверием <…>: „Да вы что, доктора, ведь такое железо сгорит у вас в руках синим пламенем“ Но мы с Нефедовым стояли на своем, и тогда АП вызвал к себе начальника приемной лаборатории. Когда Л. С. Тарасов вошел, АП спросил у него, как вскрывался бур, который захватил на Луне пробу грунта. Ничего не подозревавший Тарасов сообщил, что бур разрезался металлической ножовкой прямо в гелиевой камере. „А где осталась стружка, в лотке с фунтом?“ — спросил АП, закипая. После утвердительного ответа Тарасова АП пришел в ярость и стал обвинять его в уничтожении уникального и бесценного материала. Мы стали доказывать, что никакие опилки не могут быть причиной такого эффекта: такие частицы на воздухе быстро покрываются толстой окисной оболочкой и не дают линии чистого металла».
Сравнили с американским образцом лунного фунта, и в нем новый пик железа был еще сильнее. Позже выяснилось, что в лунном грунте присутствуют и другие металлы в неокисленной форме. Их наночастицы возникали на поверхности оксидных и силикатных минералов, приобретая стойкую сопротивляемость к окислению под влиянием солнечного ветра (потока протонов). Это было открытием. Президент АН СССР М. В. Келдыш сказал: «Если подтвердится, что можно создать устойчивую на воздухе форму железа, это многократно окупит все наши затраты на космос» (С. 231).
Виктор Леонидович Барсуков был болен туберкулезом, лежал в больницах больше года, выписался с температурой 38 °C. Вот что он написал в очерке:
«По тогдашним (да и нынешним) законам столь долго людей нельзя было держать на больничном, полагалось переводить их на инвалидность. Александр Павлович резко пресек представление нашей кадровички А. С. Лапиной на этот счет:
„Александра Семеновна! Доктор Барсуков будет лечиться столько, сколько потребуют обстоятельства! Найдите нужные предлоги в обход этих законов, для того чтобы его не беспокоили формальностями. И больше ко мне с этим предложением не обращайтесь!“
Она сама мне об этом рассказывала потом с явным удовольствием» (С. 348).
Вице-президент РАН академик Николай Павлович Лаверов рассказал следующий эпизод о своем «пересечении» с А. П. Виноградовым.
«В 1960-1980-е годы центральные газеты имели своих экспертов по науке, которые решали, что печатать, а что отклонять. Не скрою, что я был утвержден от Министерства геологии таким экспертом и отвечал за публикации статей в области геологических наук. Однажды звонит мне журналист из газеты „Правда“ и спрашивает, надо ли печатать статью о природном <ядерном> реакторе, открытом в Габоне. Я сразу же ответил, что такую глупость печатать не стоит, потому что ученые многие годы шли к созданию реактора, а тут, оказывается, в природе собралось столько случайных совпадений, и без участия человека родился реактор под землей!
<…> Через два дня звонок по „кремлевке“. Звонит Александр Павлович <Виноградов> и говорит: „Николай Павлович, это Вы запретили печатать статью об открытии Габонского реактора? Вам придется приехать ко мне и извиниться передо мной, так как это я представил статью в ‘Правду’. Я Вам покажу книгу, которую я привез из Парижа. И если Вы так неуважительно относитесь к природным возможностям, то я Вам легко докажу, что природа способна создавать еще более серьезные вещи. Достаточно сказать, что она создала жизнь, а Вы говорите о каком-то реакторе“. Я тотчас же приехал и увидел книгу „Феномен Окло“» (С. 117).
В 1992 г. директором ГЕОХИ стал ученик А. П. Виноградова Э. М. Галимов, впоследствии избранный академиком РАН. Он пишет: «В стране действовали законы джунглей, включая государственные структуры». Приводит многочисленные примеры отъема денег, помещений и ценного имущества института. Вот один из них.
«В 1994 г. крупная государственно-приватизированная компания использовала наше судно для работ по прокладке кабеля на Черном море. По контракту нам остались должны 90 тыс. долларов. Они сказали: мы отдадим вам только 30 тыс. Мы подали в арбитраж. Ах так, сказала государственно-приватизированная компания, тогда не получите ничего. Наши требования были законны, а документы безупречны. Но суд вынес вердикт — компания не должна нам ничего. Чтобы вызволить судно, я поехал в Крым на встречу с бизнесменом, в руки которого оно попало. Это был типичный новорусский, энергичный, жесткий, инициативный, полукриминальный. Он повез меня в горы стрелять на стенде по тарелочкам. Потом мы поплыли вместе в Стамбул на нашем судне. Я рассказывал ему о проблемах современной науки. Он уступил мне каюту начальника. Это был хороший признак. Очень осторожно и деликатно удалось перезаключить с ним контракт. К счастью, у него было какое-то романтическое отношение к науке. Позже, через несколько лет, когда судно уже работало в научных экспедициях, мне сказали, что его застрелили» (С. 134).
