Третий шимпанзе

Количество примеров из Новой Гвинеи на первый взгляд может показаться избыточным; однако я считаю, что для этого есть все основания. Безусловно, Новая Гвинея — лишь один из островов, находящийся в определенном районе планеты, в тропической части Тихого океана, и ее население навряд ли можно рассматривать как произвольный «срез» современного человечества. И все же в Новой Гвинее обитает гораздо большая часть человечества, чем может показаться по ее размерам. Племена Новой Гвинеи говорят примерно на тысяче языков, при том, что общее количество языков в мире составляет около пяти тысяч. В Новой Гвинее представлена значительная часть разнообразия культур, существующих на данный момент. У всех горных народов Новой Гвинеи до недавнего времени сохранялась сельскохозяйственная культура образца каменного века, в то время как равнинные племена были бродячими охотниками и собирателями, у которых сельское хозяйство было представлено в зачаточной форме. Местная ксенофобия, а соответственно, и культурные различия, доходили до крайних форм, и выход за территорию своего племени считалось равносильным самоубийству. Многие работавшие со мной новогвинейцы — профессиональные охотники, чье детство прошло среди ксенофобии и первобытных орудий труда. Таким образом, Новая Гвинея на сегодняшний день представляет собой самую яркую модель человеческой цивилизации — той, какой она была в далеком прошлом.

История взлета и падения рода человеческого естественным образом делится на пять этапов. Первый этап, описываемый мной, начался несколько миллионов лет назад и окончился с появлением сельского хозяйства десять тысяч лет назад. На протяжении двух глав я буду говорить о костях, орудиях труда и генах — материале, описанном в трудах по археологии и биохимии и дающем наиболее достоверную информацию о том, насколько человек изменился. Ископаемые находки костей и орудий труда часто можно датировать, что вдобавок позволяет делать выводы о том, когда именно мы менялись. Мы рассмотрим основания утверждения о том, что мы до сих пор на 98 процентов в генетическом смысле являемся шимпанзе, и попытаемся выяснить, благодаря каким именно 2 процентам генов мы сделали такой гигантский скачок вперед.

Во второй части книги рассматриваются изменения в жизненном цикле человека, которые столь же важны для развития языка и искусства, как и изменения в скелете, обсуждаемые в первой части. Всем известно, что мы продолжаем кормить наших детей по окончании периода грудного вскармливания, вместо того, чтобы заставлять их самостоятельно добывать себе пропитание; что большинство взрослых мужчин и женщин образуют семейные пары; что большинство отцов и матерей заботятся о своих детях; что многие люди доживают до появления внуков; и что у женщин в определенный момент наступает менопауза. Для нас эти особенности — норма, однако по меркам наших ближайших родственников из мира животных это аномалии. Эти особенности представляют собой основные изменения по сравнению с нашими дикими предками. Они не сохранились в ископаемом виде и мы не можем сказать наверняка, когда они произошли. По этой причине в палеонтологической литературе им уделяется гораздо меньше внимания, чем изменениям в размере человеческого мозга или строении тазовых костей. Тем не менее они сыграли чрезвычайно важную роль в уникальном развитии людей, и заслуживают не меньшего внимания.

Итак, в первых двух частях рассматривается биологическая подоплека расцвета человеческой цивилизации. Третья часть книги посвящена культурным особенностям, отличающим нас от животных. Первым делом приходят на ум те из них, которыми мы больше всего гордимся: язык, искусство, технологии и сельское хозяйство — признаки нашего высокого развития. Однако среди наших культурных отличительных черт есть и отрицательные, такие как пристрастие к одурманивающим веществам. Можно спорить о том, являются ли все эти черты исключительно признаком человека; и все же они, по крайней мере, гораздо сложнее аналогичных черт у животных. Но в примитивной форме эти особенности, безусловно, должны были присутствовать у животных, так как они достигли своего расцвета сравнительно недавно по меркам эволюции. Что они представляли собой тогда? Был ли их расцвет неизбежен в истории жизни на Земле? Например, настолько ли неизбежен, что мы можем допустить наличие в космосе других планет, населенных существами, столь же развитыми, как мы?

Кроме пристрастия к одурманивающим веществам, среди наших отрицательных особенностей есть две столь серьезные, что они могут привести человеческий род к закату. В четвертой части книги рассматривается первая из них: наша склонность уничтожать другие группы людей из ксенофобских побуждений. У этой черты есть прямые аналоги в животном мире, а именно — соперничество между конкурирующими особями и группами, которое может разрешаться с помощью убийства у многих видов, кроме нашего. Мы лишь использовали собственные технические достижения для увеличения нашей убойной силы. В четвертой части книги будут рассмотрены ксенофобия и крайняя изолированность групп людей, которые имели место до того, как появление государств сделало человеческий вид более однородным в культурном плане. Мы увидим, как технология, культура и география повлияли на результат двух наиболее известных исторических противостояний между группами людей. Затем мы рассмотрим документально зафиксированную мировую историю массовых убийств на почве ксенофобии. Это болезненная тема, но здесь мы обнаружим наиболее яркий пример того, как наше нежелание помнить собственную историю обрекает на повторение ошибок прошлого в более опасном масштабе.

Еще одной отрицательной особенностью, угрожающей сегодня нашему существованию, является форсированное наступление на окружающую среду. У этой нашей черты также есть «предтеча» в животном мире. У популяций животных, по той или иной причине избежавших контролирующего воздействия хищников и паразитов, в ряде случаев также оказались незадействованными и внутривидовые механизмы контроля численности. Иными словами, они размножались до тех пор, пока не исчерпали собственную кормовую базу, и таким образом «проели» себе дорогу к полному вымиранию. Эта угроза особенно справедлива для человека, поскольку угрозой хищников в нашем случае можно пренебречь; нам доступно любое местообитание, а наша способность убивать животных и уничтожать среду их обитания — беспрецедентна.

К сожалению, многие до сих пор верят в руссовианский миф о том, что такое поведение не было присуще людям до промышленной революции, и что до этого времени мы все жили в гармонии с природой. Если бы это было правдой, мы бы ничего не могли извлечь из нашей истории, кроме того, какими добродетельными мы были когда-то и какими злыми стали сейчас. Цель пятой части книги — развенчать этот миф и показать долгую историю неправильного обращения человека с окружающей средой. Суть этой части книги, как и предыдущей — в том, чтобы показать, что в нашей сегодняшней ситуации нет ничего нового, кроме масштабов. Попытки управлять обществом, пренебрегая человеческой средой обитания, повторялись неоднократно, и их результаты должны нас наконец чему-то научить.

Книгу завершает эпилог, в котором прослеживается наше «восхождение» от животного состояния. Также там говорится о том, насколько более совершенными стали средства, которые могут привести наш вид к исчезновению. Я бы не стал писать эту книгу, если бы полагал, что перспектива вымирания все еще далека от нас; но если бы я считал, что наша гибель неизбежна, я бы тоже не стал этого делать. Чтобы читатель, впав в уныние от описания нашей истории и нынешнего плачевного положения, не пропустил эту идею, в эпилоге я указываю на обнадеживающие признаки и рассказываю о том, как мы можем учиться на наших прошлых ошибках.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЧЕЛОВЕК КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ТИПА МЛЕКОПИТАЮЩИХ

Сведения о том, когда, почему и каким образом мы перестали быть рядовыми представителями млекопитающих, можно почерпнуть из источников трех разных типов. В первой части книги мы рассмотрим традиционные, археологические свидетельства нашего «чудесного превращения» — ископаемые кости и сохранившиеся орудия труда, а также новейшие свидетельства, полученные при помощи молекулярно-биологических методов.