Карта страны фантазий

Вероятно, вы, читатели, задавали себе этот вопрос. И передо мной — автором этой книги — он тоже был поставлен. И я, в свою очередь, задавал его всем кинематографистам, с которыми мне доводилось беседовать. Я получал самые разнообразные ответы, иногда неуважительные, чаще невразумительные, и постепенно у меня сложилось впечатление, что разумных причин тут нет, а есть инертность и предубеждение, есть три закоренелых предрассудка и только они мешают рождению кинофантастики.

Предрассудок первый выражается словами: «Фантастика до кино не доросла». За ними скрывается представление о том, что есть жанры почетные, серьезные, заслуживающие похвал и премий, и есть второсортные, недостойные уважающего себя режиссера. Научная фантастика в том числе.

Но при подробном разговоре выясняется, что люди, думающие так, обычно не знают, что такое научная фантастика. В их представлении это книги о полетах на Марс и ничего более.

Второй предрассудок — гордость специалиста. Выражается словами: «У кинематографа своя специфика, писатели ее не понимают. Фонд литературы нельзя использовать для экрана».

На практике это приводит к тому, что кинодраматурги, взявшиеся за создание научно-фантастического сценария, совершенно игнорируют опыт литературы, пишут так, как будто не было ни единой книги, ни повестей, ни рассказов. И начинается открытие америк, давно закрытых в литературе.

Предрассудок третий — жажда универсального шедевра. Формулируется словами: «Дайте нам хороший сценарий, и он пойдет». А что такое «хороший»? Один-единственный, самый первый и сверхпревосходный, решающий все проблемы будущего и современности, познавательный, занимательный, воинствующий и гуманный, философский, увлекательный, героический, научный и т. д. Смотри претензии двенадцати критиков Жюля Верна.

Кинопрактика начала 50-х годов напомнит вам, что получается, когда ищут всеобъемлющие шедевры. Выпускаются шесть фильмов в год, — и не шедевры и не всеобъемлющие. Итак: незнание задач фантастики, незнание достижений фантастики, незнание возможностей фантастики. Незнание, незнание, незнание! Кинопредрассудки, как и всякие иные, порождаются прежде всего невежеством.

И вот после какого-то разговора о причинах отсутствия кинофантастики я решился написать эту книгу, рассказать, как я понимаю фантастику, проработавши в ней двадцать лет. Просто рассказать, где там познавательность, где занимательность и т. д.

Надеюсь, что подобная книга будет нужна не только киноработникам. Остро необходима она библиотекарям и педагогам, людям, которые руководят чтением, имеют дело с массовым потребителем фантастики, должны помочь разобраться, объяснить, поправить. А пособий, объясняющих фантастику, нет. Литературоведение эту отрасль не жалует, в учебниках литературы о научной фантастике не говорится. Вообще о советской фантастике написаны только две книги, обе в основном о Ефремове [1], несколько обзорных брошюр да статьи, разбросанные по журналам.

Не только руководителям чтения, но и всем читателям, желающим разобраться в фантастике, адресована эта книга.

Но необъятное не обнимешь, в небольшой книжке не скажешь все о кино и все о литературе. Поэтому заранее предупреждаю о том, чего здесь нет. Книга эта не обзор, не теория, не критический очерк. Это только путеводитель, это введение в размышление.

В этой связи я хочу предупредить писателей, моих товарищей по перу. Для объяснения я выбирал наиболее характерные и по возможности простые примеры. Но «характерные» не всегда означает «наилучшие». Так что может случиться, что лучшие ваши вещи не упомянуты, просто потому, что они сложны и недостаточно наглядны для начинающих.

Все предварительное сказано. Прошу внимания.

Претензия первая ФАНТАСТИКА ДОЛЖНА БЫТЬ НАУЧНОЙ

Лет семь назад работники научно-популярного кино пригласили на конференцию нас — авторов научно-фантастических книг. Пригласили и сказали:

— Мы пропагандируем науку, и вы пропагандируете науку. Мы — научно-популярные, вы — научно-фантастические. Ставить кинофантастику — наше родное дело. Проконсультируйте нас.

— Не совсем так, — возразили мы, литераторы, — научная фантастика — это часть художественной литературы, отнюдь не научно-популярной. Не в названии дело. Есть очень известные писатели-фантасты, чье творчество не имеет никакого отношений к популяризации. Уэллс, например.

Против классика не поспоришь. Хозяева наши вынуждены были отступить на шаг.

— Допустим, есть фантастика научная только по названию, — сказали они. — Тогда помогите нам провести точную границу, отделить подлинно научную от псевдонаучной.

Провести границу? Давайте попробуем.

Уэллс, как выше говорилось, чаще по ту сторону границы. А Жюль Верн? Уж он-то, классик-основоположник, вероятно, был научным всегда. Проверим. Возьмем все тот же, разобранный по косточкам двенадцатью гневными критиками, роман «20 000 лье под водой».

Путешествие под водой совершается в подводной лодке (научно!). Источник энергии двигателя — натриевые батарейки (ненаучно!). Лодка опускается на любую глубину, вплоть до 16 километров (нет таких глубин, и стенки тонки). Под водой проникает к Южному полюсу (ненаучно!).

Правда, Жюль Верн писал давно, его знания могли устареть. И, будучи литератором, человеком без специального образования, он мог и не знать научных тонкостей. Подберем другой пример, поновее, рассмотрим «Плутонию» В. Обручева. Уж академик-то безусловно был безукоризненно научным фантастом.

Содержание «Плутонии»:

Некий ученый пришел к выводу, что наша планета полая. Организовал экспедицию, чтобы найти вход в полость. Вход нашелся на неизвестном острове севернее Берингова пролива. Внутри оказался как бы палеонтологический заповедник: животные ледникового периода, третичного, юрского…

Но к северу от Берингова пролива нет крупных островов. Пустоты внутри земного шара нет, это доказали сейсмологи, изучающие прохождение сотрясений сквозь недра. Гипотеза о пустоте, высказывавшаяся в середине XIX века, в дальнейшем была опровергнута, и Обручев отлично знал это. Значит, сознательно, нарочито выбрал заведомо ненаучный сюжетный ход. Сама Плутония ненаучна.

И все ли благополучно внутри Плутонии? Плывя вниз по реке, герои романа как бы углубляются в прошлое. На их пути мамонты, мастодонты, белуджитерии, игуанодоны, бронтозавры (описания научны, порядок научен). По почему все эти зверя не падают к центру Земля, ведь центр тяжести

планеты, и сплошной и полой, все равно в середине. И почему не перемешались звери разных эпох, не вытесняют друг друга? Разве дарвиновские законы не действуют в Плутонии (ненаучно!)?

В общем, устроители конференции просили у нас консультации, разъяснения, а мы вместо того рассказали им о спорах и затруднениях.

— Но ваша фантастика называется же научной, — восклицали они. — Если называется, значит обязана быть научной.

Но правильна ли такая постановка вопроса? Можно ли судить о вещи только по названию? «Приключение» Джека Лондона — типичный приключенческий роман, а «Приключение» Антониони — совсем не приключенческий фильм. В Москве есть Рощинские улицы, Полянка, Кузнецкий мост; рощ, полян и мостов там нет и в помине. Правда, были когда-то.

Может, и с научной фантастикой полезно разобраться исторически: сначала — «откуда есть пошла, откуда стала быть» научная фантастика, а потом уже — как появилось название?

Итак, о происхождении. Прежде всего, кто был родоначальником, основателем, первейшим?