Космос и мифы - зашифрованная реальность

"Качинас" могли с огромной скоростью летать на свою родную планету, приземляться в любой точке, пользуясь летательными аппаратами.

"Качинас" имели человеческий образ и поведение, хотя и превосходили "земное племя" во многом. Они научили древних людей кузнечному ремеслу и перевозке огромных каменных блоков.

Легенды из района Тиахуанко (Перу) сообщают о "красивых" людях, приземлившихся на гигантском блестящем корабле. "Давнымдавно около Тамоанхана на побережье Юкатана с кораблей, сверкавших, как чешуя змеи, высадились люди с белой кожей. Чужеземцы были высокими, светловолосыми и носили странную одежду со "змеей" вокруг лба".

У новогвинейских мае записаны мифы о войне между небесными и земными людьми, начавшейся из-за того, что Аувара, вождь первых, "рассердился на земных людей, срубивших посланные им пальмы раньше, чем они стали давать плоды".

Островитяне Пасхи "чтили богов" как хозяев мирового пространства. Среди них Манемаке - "бог жителей воздуха". В одной из легенд говорится о "летающих людях", которые приземлились и зажгли огонь...

Итак, мифологическое сознание архаических народов хранит в памяти целый ряд "космических происшествий". Оно считает, что бескрайние просторы вселенной населены различными живыми существами, многие из которых идентичны земным, что боги обладают многочисленными знаниями и во многом превосходят людей, что Земля и вселенная прочно связаны между собой, жизнь занесена на Землю из космоса, а развитие Человеческого общества контролируется "небожителями".

Все это весьма поразительно. И сразу возникает вопрос: какая объективная реальность породила "странные" представлениями.

Исследования показывают, что основные сюжеты мифов и легенд "архаиков" аналогичны мифологическим сюжетам более поздних народов. И хотя взаимосвязь эта пока еще плохо выявлена, уже имеются все основания для того, чтобы говорить о существовании какого-то еще более древнего мифологического слоя, наложившего отпечаток на более поздние представления.

Распространенность "космических" мотивов в самых различных, независимых друг от друга географических и этнических ареалах свидетельствует о том, что в их основе лежат какие-то объективные и реальные прототипы, переконструированные мифологическим мировосприятием.

И хотя архаическое мышление не знает отвлеченных понятий, это вовсе не означает, что оно мифично. Действительность является определяющим фактором любого мышления, а уж оно-то в силу своего развития образно отражает ее. Архаический человек весьма приблизительно понимает действительность, конкретные представления его еще далеко не обобщены, но он умеет различать предметы схематически, приблизительно и без частностей.

Нерасчлененность мышления порождала такие явления, как тождество разнородных предметов; в языке архаического человека противоположные явления назывались одним и тем же словом. Мышление носило пространственный, конкретный характер: каждая вещь воспринималась чувственно (в философском смысле), и образ воспроизводил только внешнюю сторону предмета то, что было видно и ощутимо.

Пространственные, ограниченные внешней зрительной данностью однократные и неподвижные представления порождали аддитивные "образы", в которых, при всей их суммарности, не содержалось ни доли обобщения. Пространственно-чувственное восприятие отливалось в форму необыкновенной, но конкретной предметности.

Несмотря на всю сложность расшифровки мифологического символизма, далеко еще не понятого нами, мы можем с полным основанием предполагать, что "дыма без огня не бывает", что в основе всех этих, приведенных выше, удивительных и притягательных сюжетов лежит НЕЧТО, о чем стоит задуматься... Задуматься над тем, что же все-таки происходило некогда и породило странную фантазию, воплощенную в мифе. Необходимы исследования. Статью В. Вилинбахова комментирует Игорь ЛИСЕВИЧ, доктор филологических наук

Вопросы, над которыми предлагает задуматься в своей статье автор, конечно, очень увлекательны, но в то же время чрезвычайно сложны. Они связаны с решением кардинальной проблемы - насколько конкретным было отражение действительности в древних мифах и эпосе. Возможно ли отождествить древних героев с реальными историческими прототипами, или же их судьба - это обобщенная судьба племени, и сами они только олицетворение происходивших в нем процессов? На эту тему в начале нашего столетия в среде фольклористов велись ожесточенные споры и в ходе дискуссии историческая школа потерпела поражение.

Однако в то время, как торжествовал гиперкритицизм, наука медленно накапливала факты, свидетельствовавшие о реальной исторической основе некоторых мифов и сказаний. Самым разительным открытием была, конечно, находка Трои Генрихом Шлиманом - немецким археологом-любителем, с детских лет уверовавшим в реальность гомеровского эпоса. Начатые им работы были продолжены другими и явили нашим современникам немало из того, о чем пелось в "Илиаде". Затем историк Артур Эванс раскопал на Крите колоссальный Кносский дворец - прообраз знаменитого Лабиринта, места действия мифа о Тезее и прекрасной Ариадне. А в ходе раскопок в Месопотамии другому английскому исследователю, Роберту Болдуэю, удалось обнаружить основание гигантского зиккурата - той самой "Вавилонской башни", о сотворении которой так эмоционально повествуется в Библии.

Были и совсем недавние находки. В 1960 году норвежец Хельге Ингстад обнаружил на мысе Ланс-оМидоуз в Канаде затянутые толстым слоем дерна руины поселения викингов, которые обосновались там приблизительно тысячу лет назад. Так подтвердилась правдивость исландских сказаний "Саги о Гренландии" и "Саги об Эйрике Рыжем", повествовавших о плавании норманнов в Америку ("страну Винланд"). В 1967 году раскопки Хосе Гаранджа на Новых Гебридах подтвердили достоверность легенды, связанной с кончиной "Великого вождя" Рои Мате, происшедшей, как показал радиокарбонный анализ, еще в XII XIII веках.

Впрочем, нет нужды отправляться так далеко, чтобы доказать, что фольклор может хранить память о давних событиях. Верность преданий жизненной правде, порой даже в характеристиках отдельных героев, неожиданно подтвердилась при вскрытии гробницы киевского князя Ярослава Мудрого. Жену Ярослава, варяжку Ингегерд, скандинавские саги именовали "злой" и "бешеной" - и вот теперь, спустя тысячу лет, рентгеноскопия останков княгини показала, что для этого имелись основания: особенности строения черепа должны были вызывать у Ингегерд в минуты раздражения сильные боли, заставлявшие ее терять контроль над собой. Там же, в Софийском соборе, где была захоронена с мужем Ингегерд, при расчистке стен был найден "граффити" - автограф одного из героев русских былин, Ставра Годиновича. С достоверностью установлен реальный прототип другой былинной героики, Апраксны-королевичны, которым послужила сестра Владимира Мономаха, Евпраксия, изгнанная императрица Священной Римской империи.