Дельфины

Ритуал приманивания дельфинов на островах Гилберта описан сэром Артуром Гримблом в его книге «Очерки островов». Из его рассказов не ясно, о каком виде дельфинов идет речь. Предпочитающие прибрежные воды Tursiops не встречаются в тех местах, и я опасаюсь, что жертвами местного населения бывают пелагические Delphinus delphis. Гримбл, служивший много лет административным чиновником на островах Гилберта, был очень худ. И желание местных жителей заставить его пополнеть и приобрести более важную осанку было настолько сильным, что его пригласили на празднество на атолл Бутуритари, где по этому случаю собирались совершить специальный обряд.

Гримбл пишет, что на островах Гилберта повсюду говорили о том, что некоторые племена обладают способностью призывать дельфинов, «но это было похоже на индийские фокусы с ремнем, никто никогда не встречал человека, который был бы свидетелем этого». Однако в деревне Кума жили потомственные «призыватели» дельфинов из вождей племени Бутуритари и Макин-Меанг. Один из них, главный специалист этого дела, по заказу умел впадать в забытье: «Его дух уходил из его тела в такие минуты; он отыскивал дельфиний народ в их доме под западным горизонтом и приглашал их на праздник с плясками в деревню Кума».

Если он правильно произносил слова приглашения, а этим секретом владели очень немногие, дельфины с радостными криками всплывали следом за ним на поверхность.

В сияющий жаркий день, при стихшем пассате, Гримбл на веслах в течение шести часов пересекал лагуну, направляясь в Кума — большую деревню, дома в которой вытянулись под тенью кокосовых пальм на полмили вдоль лагуны. Дом «ясновидца» — призывавшего дельфинов — стоял примерно в середине деревни. Когда Гримбл подплыл к берегу, приветливый человек вперевалку спустился к воде навстречу гостю. Гримбл сразу спросил его, когда можно ожидать появления дельфинов, что было несколько бестактно. Ясновидец ответил, что он должен сначала удалиться в мир грез. А кроме того, он просит Гримбла, чтобы впредь он, говоря о дельфинах, называл их «наши друзья с запада». Их другое имя — табу. Если его произнести вслух, они могут не прийти.

В этот день в деревне под пальмами была мертвая тишина. Всех детей собрали под соломенный навес, женщины были поглощены плетением гирлянд из цветов, а мужчины молча полировали свои церемониальные украшения из ракушек. Праздничные яства лежали приготовленные в корзинах. Каждый явно ожидал чего-то от предстоящего.

Вскоре после четырех часов пополудни «глухой вой раздался из хижины ясновидца», и затем оттуда стремительно выскочил сам хозяин. «Некоторое время он стоял, хватая руками воздух, — рассказывает Гримбл, — и тоненько повизгивал на одной ноте, как щенок» (Повсюду — на Тайнароне, и Вудс Хоул, на Бутаритари — дельфины быстро реагируют на очень высокую ноту. — Прим. ред.). Потом стали слышны слова: «Теираке! Теираке! Подымайтесь! Подымайтесь! Наши друзья с запада. Идемте к морю встречать их».

Как стрела, вылетает дельфин из воды.

Раздался рев, и все ринулись к другому берегу, на океаническую сторону атолла. Они кидались в прибой, рассыпая во все стороны брызги. На всех были надеты сплетенные накануне цветочные гирлянды. Стоя по грудь в воде, они ждали. И вот в сверкающей под солнцем воде появились дельфины; выскакивая из воды, они приближались к берегу, похожие на меленькие быстроходные парусники. Все громко закричали. Когда дельфины достигли края рифа, они сбавили скорость, развернулись и начали курсировать взад и вперед перед вытянувшимися цепью людьми. Потом они внезапно исчезли.

Гримбл решил, что они ушли. Но тут ясновидец показал на воду, бормоча: «Король с запада идет приветствовать меня». Там, на расстоянии не более десяти ярдов виднелся силуэт крупного дельфина, который, как мерцающая тень, скользил в прозрачно-зеленой воде. За ним следовала настоящая флотилия сумеречных теней животных.

Дельфины, казалось, находились в каком-то трансе. Вожак подплыл к ногам того, кто призывал их. Тот повернулся и пошел к береговой отмели, а дельфин медленно двигался рядом с ним, почти не работая хвостом. Гримбл следовал сзади, на расстоянии фута или двух от него. Вокруг слышались такие звуки, как будто журчала спокойная беседа — это жители деревни приглашали своих гостей на празднество на берег. «Когда мы подошли к изумрудным отмелям и эти создания начали касаться животами песка, они стали похлопывать плавниками, как бы прося о помощи. Люди нагибались, обхватывали их крупные тела и помогали им перебираться через острые камни. Животные не выказывали ни малейшего признака тревоги. Казалось, их единственным желанием было попасть на берег».

Когда все вышли на мелкое место, где вода доходила людям только до бедер, они сгрудились вокруг дельфинов, по десять человек и более у каждого животного. Затем ясновидец крикнул: «Подымай!» и люди с трудом потащили к кромке берега совершенно несопротивляющиеся тяжелые черные тела. И вот они лежат там, эти прекрасные, величавые создания, абсолютно спокойные, а вокруг них буквально разверзся ад. Мужчины, женщины, дети скакали, отчаянно жестикулировали, гримасничали, оглашая небо дикими криками, срывая с себя гирлянды и набрасывая их на спокойно лежащих животных, в состоянии полного исступления они безудержно хвастались и жестоко насмехались над своими жертвами. «Я все еще содрагаюсь, — пишет Гримбл, — при мысли об этой последней сцене — неистовствующие люди и такие торжественно спокойные животные».

Маори, ветвь полинезийцев, переселившихся на юг, в Новую Зеландию, стали жить, таким образом, в местах обитания прибрежных дельфинов. Кроме того, они оказались на той же широте, что и Греция. Мы (Автор — новозеландец. — Прим. пер.) находимся на таком же расстоянии от экватора и полюса, что и греческий архипелаг, и климат наших северных вод подобен средиземноморскому, он очень подходит для Tursiops и Delphinus, и для темного дельфина, и для дельфина Гектора, и для белоголового дельфина, и для других видов, неизвестных грекам. Маори, естественно, тоже большие любители рыбы. На островах, откуда происходят их предки, мужчины и юноши проводят половину своей жизни в воде. И в Новой Зеландии они, конечно, не могли не познакомиться близко с другим умным млекопитающим, которое ищет себе для пропитания того же лобана или ту же кефаль.

У маори до прихода европейцев не было письменности, но со времени их появления записано много родовых легенд, среди которых есть и история о дельфинах. Маори называют дельфинов «аихе». Они различают дельфинов, морских свиней (для которых у них имеется, по крайней мере, четыре имени), и, конечно же, китов, которых они зовут «параоа». В их родовых легендах я не мог найти упоминания ни об одном аихе, однако я уверился, что все же дельфины там присутствуют под видом «танива» — легендарного животного, которое иногда встречают на суше, а иногда в море.

Маорийцам хорошо известно, что обитающий на суше танива — всегда жестокое, драконоподобное существо, а океанский танива всегда доброжелателен, миролюбив и готов прийти на помощь. Следовательно, это, несомненно, дельфин.

Сходство маорийских и древнегреческих преданий о дельфинах идет еще дальше. У маори есть легенда о человеке, который в наказание за совершенный проступок колдовством был превращен в дельфина и остался им навечно. Танива однажды спас маленького мальчика, сына вождя, которого злодеи выбросили из каноэ, желая утопить. Был случай, когда целая стая танива приплыла на похороны одного старого человека. А в другой раз танива покорно отнес на спине человека к месту, куда тот направлялся, а потом умер там на берегу.

Независимо от того, что рассказано в этих историях, существовало три вида помощи, которые оказывали океанские танива людям: они спасали тех, чьи каноэ в открытом море переворачивались или разбивались; они эскортировали каноэ, пересекавшие океан, до самых островов, которых люди хотели достичь; они возили на своих спинах людей, если у тех не было каноэ. Когда бы людям маори ни понадобилась помощь танива, им достаточно было только произнести определенное заклинание — призыв, к которому они прибегали только в этих случаях.