Тайна профессора Бранкеля

sudlariG seremun II. X. TV. V. silev erics euqsatib saecsim amenev alii taedua mutnat sumina is….?erecipsa atiretearp utitsev alos etsev simina ni te silev ereuxe ilos metsev.

Таким образом, документ принял более удобочитаемый вид и я надеялся разобрать его.

Однако он все же начинался бессмыслицей. В сущности, тут не было слов, а только беспорядочно расставленные буквы. Я положил его на стол, закурил трубку и погрузился в размышление, стараясь найти какой-нибудь способ чтения. Потом я взял роман Жюля Верна и раскрыл его на двадцать восьмой странице. Просматривая ее, я дошел до последней фразы на странице: «— Ага! мудрый Сатенуссемум, — воскликнул он, — вы написали свое изречение навыворот».

Я отбросил книгу и трубку и схватился за пергамент, чтобы приложить тот же метод к моей криптограмме:

Vestem soli exuere velis et in animis veste sola vestitu praeterita aspicere? Si animus tantum audeat ilia venema misceas bitasque. Si futura scire velis V. IV. X. II. meres Giraldus.

Наконец-то я разгадал загадку. Это была латынь — и какая ужасная латынь! Но все же я без труда понял ее и перевел на немецкий язык:

— «Хочешь ли сбросить свое земное платье и, оставшись только в духовном, узреть прошлое? Если решиться, смешай эти снадобья и выпей; если же хочешь узнать будущее, возьми V. IV. X. II. Жиральд».

Когда я прочел эти удивительные слова, голова моя закружилась и я, пошатываясь, добрался до стола, налил стакан бренди и выпил. Подумать, что я снова открыл чудесную тайну и притом совершенно случайно!

Какую бесконечную власть доставит мне обладание ею! Смешать снадобья!.. но какие же снадобья? В криптограмме о них не упоминалось. Я снова взялся за увеличительное стекло и тщательно осмотрел пергамент. Наконец мне удалось найти маленькие красные буквы, по-видимому, греческие. Мое стекло было недостаточно сильно и я послал к одному из своих собратьев-профессоров, г. Паламаму, за его лупой. Получив ее, я стал разбирать красные буквы и наконец разобрал. Тут были указаны редкие и ценные снадобья, но я не доверю их даже тебе, мой дневник, так как и в тебя может проникнуть чей-нибудь пытливый глаз. Я ни с кем не разделю моего могущества; но буду один блуждать в царстве прошлого.

II. ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЫДЕРЖЕК ИЗ ДНЕВНИКА ПРОФЕССОРА БРАНКЕЛЯ

Октябрь 16. — С великим трудом достал я, наконец, дорогие и редкие снадобья; смешал их и получил бесцветную жидкость вроде воды, без всякого вкуса и с слабым ароматом восточных специй. Сегодня вечером я в первый раз испытаю силу этого напитка, и если он окажется таким, как обещано, то кто сравнится со мной в могуществе? О, какая чудная перспектива! Душа моя освободится от тяжелых земных оков и помчится, легкая, как ветер, сквозь бесконечные периоды прошлого. Столетия будут катиться передо мной, как волны Иордана перед освобожденными иудеями. По моему повелению Время, ненасытное Время, станет отдергивать передо мной пестрые завесы прошлого и поставит меня лицом к лицу с минувшими днями. Я полечу на эфирных крыльях сквозь бесконечные зоны прошлого ко вратам мироздания.

Октябрь 17. — Я провел ночь под влиянием эликсира и результат более чем превзошел мои желания и ожидания. О, как описать великолепие сцен, развертывавшихся передо мною! Язык человеческий не в силах передать, перо бессильно описать их. Они, как семь труб Апокалипсиса, изменяли свои голоса и теперь должны быть запечатаны — только духовное око человека может их видеть, и бесполезно пытаться дать хотя слабое представление о них. Как несносен день и как жадно я жду холодной спокойной ночи, когда снова сброшу с себя эту бренную плотскую оболочку и облачусь в духовное платье. Какой монарх сравнится со мной могуществом? Для мира я профессор химии в Гейдельберге — для себя самого я полубог; мне одному дано видеть прошлое и сообщаться с могущественной смертью.

Октябрь 18. — Еще раз я побывал в минувших веках. Моя нога попирала пыльные и безмолвные полы дворца Времени и, облаченный в духовную одежду, я снова видел его пустынное великолепие. Но остается еще будущее. Как мне отдернуть завесу перед алтарем Времени и проникнуть в Святая Святых? Как мне увидеть воочию жребий, уготовленный для человечества, торжественное осуществление цели мироздания? Что значат таинственные слова криптограммы: «Если хочешь познать будущее, возьми V. IV. X. и II. Жиральд»? Я тщетно перечитывал книгу; в ней не оказалось и намека на ключ к этой тайне. Какое снадобье отдернет для меня завесу Времени и позволит увидеть его глубочайшие тайны? Ключ, очевидно, в числах, но как до него добраться? Я думал над этим целые часы, но ничего не добился.

Октября 19. — Eureka! Нашел! Наконец-то я понял смысл таинственной фразы. После бессонной ночи я наткнулся на решение, которое кажется мне несомненным. Я пришел к заключению, что цифры означают пятое слово на четвертой строчке десятой страницы второго тома Жиральда. Но как достать второй том? Я еще раз отправился в квартиру молодого англичанина, перерыл все его книги, но не нашел и следов исчезнувшего тома. Я обратился к г. Бюхлеру и он сообщил мне, что англичанин учился в Гейдельбергском университете в течение двух лет (тут я припомнил худого, трупообразного юношу, посещавшего мои химические лекции). Он уехал из Гейдельберга, получив, по его словам, неожиданное известие о смерти отца. Может быть, он захватил с собою второй том Жиральда, так как постоянно читал его. Я спросил у г. Бюхлера, почему же он так интересовался этим автором? Он отвечал, что г. Блэк старался найти философский камень, о котором Жиральд сообщает во втором томе. После этого у меня не осталось никаких сомнений насчет участи второго тома. Теперь мне остается одно — отправиться в Англию на поиски. Неужели же из-за случайной потери книги мне отказаться от обещанного великолепия? Нет, — и тысячу раз нет! еду в Англию…

Октября 29. — Я разузнал все, что было возможно, насчет англичанина, но это все оказалось очень недостаточным. Г. Бюхлер сообщил мне, что спустя два месяца по отъезде Блэка из Гейдельберга, он получил от него письмо из отеля «Якорь» в Лондоне. Вот и все сведения, которые мне удалось получить. Теперь мне нужно разыскать отель «Якорь», а дальнейшие мои действия будут зависеть от того, что я там узнаю. Моим друзьям известно, что я предпринимаю небольшую экскурсию в Англию; у меня есть письма к профессору Тому в Оксфорде и к сэру Гильберту Харкнессу из Аштон-холла в Хэмпшире. Последний, большой любитель редких и любопытных книг, составил огромную библиотеку. Я рассчитывал, что он поможет мне найти «Жиральда». Но он не узнает, зачем мне нужен Жиральд, — ни один смертный не узнает моей тайны; я ни с кем не разделю своего могущества.

Ноября 10. — Пишу в отеле «Якорь», в Лондоне. Удалось достать кое-какие сведения о молодом англичанине. Отель «Якорь» — дрянная гостиница на узкой, темной улице; в ней останавливаются только бедные люди. Я спросил у хозяина, не помнит ли он некоего г. Блэка, останавливавшегося у него полгода тому назад, причем описал наружность молодого англичанина. Хозяин, — толстый, жирный, глупый англосакс, — ничего не помнил, но его жена, бойкая, живая особа, вспомнила. По ее словам, Блэк прожил у них с месяц и заплатил вперед, хотя с виду казался очень бедным. Он постоянно читал и разговаривал сам с собой. Однажды он забрал все свои вещи и, сказав, что пойдет к букинисту Блэку, ушел из гостиницы; с тех пор его и не видали. Поблагодарив хозяйку, я отправился отыскивать лавочку Блэка. Может быть, этот Блэк его отец; во всяком случае они, наверно, родственники.

Ноября 11. — Целый день я безуспешно разыскивал букиниста Блэка. По-видимому, он не пользуется известностью; однако, уже под вечер, какой-то полисмен сообщил мне, что такой букинист есть на Ван-стрит. Завтра схожу туда.