Жизнь, смерть, бессмертие?

Для начала попытаемся отрешиться от привычки, обращаясь к науке, уповать только на знания — доказанные и утвержденные, как будто нет уже надежды на неожиданные прозрения научной мысли, открывающей новые области познания. Показательно, что Бехтерев это и имел в виду:

«Все вообще превращения материи и>ли вещества и вообще все формы движения, не исключая и движения нервного тока, представляют собою не что иное, как проявление мировой энергии, непознаваемой в своей сущности…» И хотя ссылка на нечто принципиально непознаваемое признает этот объект недоступным научному познанию, это не исключает хотя бы частичного проникновения в тайну.

За пределы бытия?

От целого — к части

Обратимся к работе биолога и философа В. П. Карпова «Основные черты органического понимания природы». Он не подменял мироздание физико-математическими моделями, схемами, а признавал его вслед за Платоном и его последователями единым и непостижимо сложным организмом: «Эволюция доступной нашему взору природы является результатом вечно усыновляющейся и нарушаемой гармонии миллионов жизней, иначе говоря, частью стихийного мирового процесса…

В каком направлении движется мировой процесс, по какому закону совершается эволюция вселенского организма — вероятно, навсегда пребудет для нас тайной. Для решения этого вопроса слишком мало данных; остаются гипотезы, более или менее остроумные».

Благодаря постоянному обмену веществ все содержащиеся в организме химические соединения и атомы более или менее недавно находились в разных местах окружающей природы; нет ни одной частички, составляющей неотъемлемую принадлежность организма. Существует некая сила, соединяющая их в определенную, строго обозначенную форму, причем динамичную, гибкую, нацеленную на самосохранение.

«Так как принципиального различия между естественными индивидуумами различных видов не существует и каждый из них состоит из материи и формы, — пишет Карпов (добавим еще энергию. — Р.Б.), — мы должны признать душу в каждом из них… В природе существуют организации самой различной сложности, их сопровождают, вероятно, всевозможные ступени самосознания, и трудно верится, что наш человеческий интеллект является последним звеном в этой цепи».

То, что мы называем живым организмом, — растение, животное— в свою очередь является частью несравненно более крупного и сложно организованного целого. И это объемлющее целое следует, по-видимому, считать одухотворенным, живым. По словам Карпова, «животные, растения, облака являются частью нашей планеты, главными органами ее обмена веществ… Земля, в свою очередь; является составной частью Солнечной системы, необыкновенно сложного и тонкого? организма; последняя сама входит в состав Млечного Пути и т. д… Если мы не имеем никакой возможности очертить пределы вселенной, мы должны тем не менее признать ее организованным целым…

Если это так, мы можем замкнуть цепь явлений природы и связать происхождение наиболее простых естественных индивидуумов данной эпохи с мировым целым».

В наше время стало общепринятым: организмы, включая человека, — часть биосферы. Но живые чувствующие создания не могут быть частями неживой бесчувственной механической системы. Ведь они объединены с окружающей средой обменом веществ, энергии, информации. Правда, может возникнуть недоумение. Если Земля — часть Солнечной системы, то не следует ли тогда последнюю считать живым организмом?

Совокупность звезды и планет — механическая система. Примерно так же, как совокупность атомов, составляющих молекулу. Но эта молекула, являясь частью организма и участвуя в жизнедеятельности, сама по себе неживая (хотя и не мертвая, конечно). Она — вне жизни, вернее, пассивная частичка живого или косного тела.

Вот и Солнечная система не витает в Космосе сама по себе, а входит в Галактику, миллиарды звезд и планет которой образуют нечто «организмоподобное». Жизнь галактик сложна и многообразна. С ядрами некоторых из них происходят странные процессы, напоминающие деление клетки (или радиоактивный распад атома?). Другие галактики, по-видимому, сливаются или как-то иначе взаимодействуют.

Возможно, продолжительность жизни галактик превышает человеческий век во столько же раз, во сколько галактики по размерам больше человека. Не исключено, что среди них имеются «одноклеточные» простейшие формы и галактические ассоциации, напоминающие многоклеточные организмы.

Продолжая наши рассуждения, можно предположить нечто объединяющее все эти галактические тела воедино — Биосферу Вселенной.

Сразу надо оговориться: подобные взгляды трудно совместить с признанной ныне теорией (гипотезой — так точнее) «большого взрыва». И время для Вселенной она отмеряет чрезвычайно скупо: всего 15–20 миллиардолетий. Такой срок едва ли достаточен для нормальной жизни одной простейшей галактики или даже одной звездной системы. (Величина в 15–20 млрд. раз больше человека ничтожна по космическим масштабам.)

Пришлось бы, отказываясь от теории «большого взрыва», пересмотреть многие современные представления о тончайшей структуре вещества. Быть может, так произойдет в результате дальнейшей разработки гипотезы кварков й эволюции космического вакуума.

Последнее особенно важно. С этой загадочной субстанцией — которую подчас отождествляют с океаном энергии, не обретшей привычных для нас форм окружающего материального мира, — есть. некоторое основание связывать… как знать, не бессмертие ли души? существование потустороннего мира? проявления информации и психической энергии?

В древнейших мифах общее преобладает над частным, синтез — над анализом, живое — над мертвым. Почти два с половиной тысячелетия назад этот принцип нашел логичное воплощение в философии Платона. По его представлениям, Творец — высший Разум Вселенной — устроил мир наподобие живого организма.

«Что же это за живое существо, по образцу которого устроитель устроил космос? — спрашивал Платон. — Мы не должны унижать космос, полагая, что дело идет о существе некоего частного вида, ибо подражание неполному никоим образом не может быть прекрасным. Но помыслим такое (живое существо), которое объемлет все остальное живое по особям и родам как свои части, решим, что оно-то и было тем образцом, которому более всего уподобляется Космос: ведь как оно вмещает в себя умопостигаемые живые существа, так Космос дает в себе место нам и всем прочим видимым существам. Ведь Бог, пожелавши возможно более уподобить мир прекраснейшему и вполне совершенному среди мыслимых предметов, устроил его как единое видимое живое существо, содержащее все сродные ему по природе живые существа в себе самом».

По сути, эти рассуждения могут быть выражены короткой словесной формулой, давним афоризмом: человек — микрокосм. В библейском варианте: человек — образ и подобие Бога. Не пытаясь отыскивать неопровержимые научные доказательства, свободно философствуя, невольно склоняешься к таким выводам.

Человек не возник на свете невесть как, игрой слепого случая. Он сотворен… биосферой, природой, Космосом, Богом — важны не понятия или образы, а сам факт существования творящего Нечто. И если идти от естественной аналогии с человеком-творцом, следует признать, что любое творение воплощает в себе — пусть частично, неполно — качества творца. Так, в наше время созданы механические подобия живых организмов и даже технические интеллектуальные системы — компьютеры.

В таком случае нечто, если угодно — творящая Природа, частными творениями которого явились живые организмы, включая человека разумного, необходимо обладает свойствами живого разумного организма. Более того: сверхразумного сверхорганизма (с человеческой точки зрения), всеми своими качествами превосходящего любую свою частность, в том числе и каждого из нас и всех нас вместе. Подобным образом отдельный нейрон нашего головного мозга и всю их совокупность никак нельзя признать более «живыми» и «разумными», чем весь организм, их включающий.