О чем умолчал ваш учебник: Правда и вымысел  в теории эволюции

Предполагают, что мутации могут быть ключом к бы­стрым изменениям, подразумеваемым теорией прерыви­стого равновесия. Джон Гледман, научный обозреватель журнала «Сайенс Дайджест», пишет: «Эволюционные ре­визионисты полагают, что мутации в ключевых регуляторных генах могут быть как раз теми генетическими большими молотами, которые и требуются теорией кван­товых скачков» [19, с. 92]. Однако, как подчеркнул док­тор Колин Паттерсон , «предположение является вольным. Мы ничего не знаем об этих регуляторных главных генах» [4, с. 4; 39, с. 100].

Но в отличие от таких предположений статистика го­ворит нам, что почти все мутации дают патологию. Более того, генетический аппарат организма в высшей степени стабилен и предназначен для воспроизведения организма сходного типа. Как говорит известный популяризатор на­уки Фрэнсис Хитчинг, «гены являются мощным стаби­лизирующим механизмом, главная функция которого —-предотвращать развитие новых форм» (курсив наш. — Д.К.) [44, с. 103].

Во всех наших наблюдениях за живой природой имен­но это мы и наблюдаем. Организмы дают начало сходным формам того же самого вида или сорта. Например, куры дают начало курам разных пород, лошади — породам лошадей и т.д. Мы никогда не наблюдали группу сходных организмов, эволюционирующих в другую, и существенно другую, группу организмов (и, конечно, данные об ис­копаемых тоже никоим образом не выявляют, что такое событие имело место в прошлом). Границы между различными сортами и видами, как правило, ясно опреде­лены. Даже Чарльз Дарвин признавал, что это — суще­ственное доказательство против его теории. Он писал: «… определенность специфических (живых) форм и то, что они не смешиваются друг с другом бесчисленными пере­ходными звеньями, — это очень значительное затрудне­ние» [45, с. 54].

Однако эти факты полностью согласуются с тем, что говорится в книге Бытие о живых существах, воспроизводящихся только «согласно их сортам». Жур­нал «Сайентифик Америкен» поясняет: «Живые суще­ства чрезвычайно разнообразны по своим формам, но каждая отдельная форма в высшей степени постоянна в пределах любой данной линии наследования: свиньи остаются свиньями, а дубы остаются дубами поколение за поколением» [46, с. 32].

Хотя существует большое разнообразие, например сре­ди пород собак и кошек, вариации находятся всегда в пределах границ вида или породы. Даже когда возникают новые вариации и виды в связи с естественным или ис­кусственным отбором, они всегда находятся в пределах границ сорта, как, например, вьюрки Дарвина. Такие от­носительно мелкомасштабные («горизонтальные») измене­ния по существу включают перегруппировку уже суще­ствующих генов. Фактически «естественный отбор может скорее снижать, чем повышать генетическое разнообра­зие», подчеркивает Майкл Питман [47, с. 76]. В ежеме­сячнике «Сайенс мэгэзин» были приведены следующие на­блюдения: «У видов в самом деле есть способность под­вергаться небольшим видоизменениям в сфере физических и других характеристик, но весьма ограниченно, что в отдаленной перспективе отражается в колебании строго около среднего (нормального)» [48, с. 884].

Другими словами, существуют природные пределы биологического изменения. Генетический код препятствует тому, чтобы организмы сдвигались слишком далеко от заданного среднего значения. Как установил Фрэнсис Хитчинг, генетический аппарат живых существ является «мощным стабилизирующим механизмом, основной целью которого является предотвращение эволюционирования новых форм» [44].