Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917

В октябре мне пришлось снова поехать в Одессу, с одной стороны, для выяснения возможности изготовления некоторых химических продутов, а, с другой, для экспертизы обществу «Салолин» по поводу отвердения жиров на одном из маслинных одесских заводов. Я должен был оставаться в Одессе очень короткое время, так как мне предстояла командировка в Донецкий бассейн. В Одессе я остановился в лучшей гостиннице «Лондон», находящейся на набережной моря. В этой же гюстиннице остановился мой хороший знакомый, военный инженер ген. Н. А. Житкевич. Накануне моего отъезда, я провел вечер с Житкевичем и довольно рано ушел спать, так как на другой день мне надо было рано вставать. В час ночи я был разбужен сильным стуком в дверь: это был Житкевич, который сообщил мне, что турки с крейсера «Гебен» бомбардируют Одессу. Действительно, я услыхал сильные пушечные выстрелы, и так как моя гостинница находилась на берегу моря, то лучше было бы ее покинуть на время бомбардировки. Я скоро оделся и вышел на улицу, где уже собралось много народа, наблюдающего непривычное зрелище. Турки бомбардировали Одессу, не об’язив войны России, и потому власти в Одессе были застигнуты врасплох и не знали, что предпринять. Я и Житкевич решили пойти к коменданту гор. Одессы, ген. Никитину (отличился при осаде Порт-Артура) и спросить его, что он думает предпринять, и, в случае надобности, предложить свои услуги. В здании градоначальства мы встретили ген. Никитина со свитой; на наш вопрос, что он думает предпринять, он не дал определенного ответа. Было ясно, что он сам не знает, что надо делать. Тогда мы предложили ему немедленно дать знать по радио в Севастополь командующему нашей морской эскадрой о бомбардировке Одессы турками. Ген. Никитин ухватился за это предложение и велел тотчас же позвать чиновника, заведующего радио-передачей, но оказалось, что аппарат не работает. Тогда я предложил дать срочную телеграмму в Севастополь; но когда позвали телеграфиста, то он сообщил, что передача тоже не может быть исполнена, вследствие каких-то неисправностей. Мы случайно спросили фамилию телеграфиста, и она оказалась немецкой. Может быть, здесь и не было злого умысла, но на нас всех это обстоятельство произвело тягостное впечатление.

Стоявшие в порту Одессы две канонерки отвечали выстрелами, но «Гебен» скоро отошел от Одессы, и стрельба прекратилась. Бомбардировка причинила небольшие, повреждения; один снаряд попал в цистерну с нефтью; нефть вылилась, но не загорелась. Рано утром многие жители уехали из Одессы, боясь повторения, но я остался еще одни сутки, чтобы окончить возложенные на меня поручения.

В Петрограде мне не долго пришлось оставаться без дела. Скоро я был привлечен к большой созидательной работе и стал во главе сначала комиссии по заготовке взрывчатых веществ, а потом и Химического Комитета, ведающего всей химической промышленностью во всей стране. История этих организаций представляет большой интерес. С одной стороны, она показывает, как трудно было что-либо создавать в России при порядках того бюрократического строя, который господствовал у нас до войны 1914 года; с другой стороны, она поучительна в смысле оправдания того правила, что всякое дело только тогда будет иметь успех, когда оно начато с малого и развивается по мере возникающей потребности и приобретения надлежащего опыта и навыка. Именно поэтому я считаю нужным рассказать о ней подробно.

Непосредственно за объявлением войны выяснилось, что наши заводы взрывчатых веществ даже на ту небольшую производительность, которую они имели, лишены главного исходного продукта, — толуола, запасы которого были весьма ничтожны, а выработка — совсем не налажена. Сырой бензол, из которого фракцинонированной перегонкой добывался и толуол, привозился на наши химические заводы преимущественно из Германии. С открытием военных действий подвоз сырого бензола или чистого толуола от наших союзников или из Америки был весьма затруднителен, отчасти, вследствие транспорта, а главное, вследствие крайнего недостатка этого материала, потребовавшегося для самих воюющих держав; необходимо заметить при этом, что в Америке к началу войны только что начало равиваться добывание бензола из каменноугольного газа, и потому там нельзя было ожидать какихнибудь значительных запасов толуола.

В конце июля 1914 года, т. е., немедленно после начала войны, Артиллерийское Управление командировало специальную комиссию (проф. Сапожников, кап. Костевич и один химик с Тентелевского завода) в Донецкий бассейн для выяснения возможности организации у нас отечественной выработки исходных материалов для изготовления из них взрывчатых веществ. Эта комиссия, об’ездив все заводы, занимавщиеся коксованием углей, пришла к заключению, что количество добываемого у нас сырого бензола очень мало, а организовать дело получения толуола в значительных количествах в Донецком Бассейне на коксовых заводах потребует большого времени, до У% лет, и вообще сопряжено с большими техническими затруднениями. Главное Артиллерийское Управление, на основании полученного обследования Донецкого Бассейна и суждения об этом вопросе в Артиллерийском Комитете, решило командировать в Америку проф. Сапожникова для отыскания там необходимых количеств толуола и различных ;взрывчатых веществ. Таким образом, с самого начала войны военное ведомство отказалось от организации у нас отечественного производства химических продуктов и всю надежду возложило на Америку, не справившись, однако, как следует, в состоянии ли Америка снабжать нас исходным продуктом для приготовления взрывчатых веществ, а также и этими последними.

История показала, что под влиянием спроса со стороны союзников и нас, в Америке с 1915 года стала сильно развиваться бензольная промышленность, и к 1917 году, т. е. в течение двух лет, было оборудовано до 40 бензольных заводов с производительностью до 8.000.000 пудов сырого бензола. Эти оборудования были сделаны за счет тех заказов, которые были даны Америке нами и нашими союзниками, и были произведены в течение того времени, которое было необходимо для создания у нас отечественного производства. В течение же 1915 года, в самое горячее время развития военных действий в России, мы могли получить из Америки лишь ничтожное количество толуола и тротила, причем должны были платить громаднейшие деньги и при том в золоте.

Несмотря на решение вопроса о приобретении толуола и взрывчатых веществ за границей, артиллерийское ведомство не могло оставаться инертным по отношению к заготовлению этих материалов в России, и под влиянием настойчивых обращений со стороны, как отдельных лиц, так и учреждений, уже с октября 1914 года решено было пересмотреть этот вопрос. Начальник Главного Артиллерийского Управления КузьминКараваев вошел с представлением к Военному Министру о командировании новой комиссии в Донецкий Бассейн с целью всестороннего изучения вопроса об организации у нас производства бензола и толуола. Потребовалось более месяца, прежде чем эта комиссия была утверждена и командирована в Донецкий Бассейн; не мало надо было обойти подводных камней, чтобы добиться вхождения в ее состав тех людей, которые были необходимы для решения столь важного вопроса, каким является снабжение армии взрывчатыми веществами. Только 17 ноября могла выехать комиссия в Донецкий Бассейн; ее председателем был я; членами были два представителя от мин. торг. и пром. инженер-технолог JI. Ф. Фокин и В. Ю. Шуман и один представитель военного ведомства О. Г. Филиппов. Комиссии было предложено в первую очередь обсудить вопрос об увеличении производства в России бензола и толуола, при чем указывалось на крайне важную и ответственную¹ работу, которая на нее возлагалась.

В течение одного месяца комиссия произвела самое детальное исследование всех коксовых фабрик Донецкого района с улавливанием и без улавливания побочных продуктов коксования. Нам пришлось убедиться, что фирма немецкая Копперс, которая до войны сооружала у нас коксовые печи, не старалась на всех заводах, где имелись богатые коксовальные угли, строить рекуперационные заводы для добывания бензола и толуола. Было несомненно, что эта и другие фирмы сознательно оберегали интересы Германии, которая поставляла бензол и толуол для нашей промышленности взрывчатых веществ и красок. Работая без устали в течении месяца и вникая во все детали, мы пришли к единогласному решению, что Донецкий Бассейн уже через 2-3 месяца может начать постановку толуола и бензола, а 7-8 месяцев можно будет значительно развить добывание ароматических углеводородов.