Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

Спецоперация «Секретные протоколы» была продолжена Яковлевым и K° уже после крушения СССР. Нашлась в том и чисто утилитарная надобность. В 1992 г. скелеты «секретных протоколов» вновь были извлечены из пыльного шкафа. На этот раз они потребовались в качестве вещдоков во время судебного процесса по делу КПСС, который проходил 26 мая по 30 ноября 1992 г. Особо рьяные «демократы» предлагали закрепить победу над Советским Союзом неким аналогом Нюрнбергского трибунала, который должен заклеймить коммунизм, как явление, чуждое человеческой природе. Бывший член ЦК КПСС Ельцин на это не решился, потому как имел все шансы оказаться на этом процессе в качестве подсудимого.

Но дело приняло неожиданный поворот: депутаты-коммунисты внесли в Конституционный суд вопрос о конституционности указов Президента РФ и о приостановлении деятельности, а затем и запрете КПСС и КП РСФСР и о партийном имуществе. Как нетрудно понять, ключевым был вопрос об имуществе партии. Таким образом, правящий режим оказался в роли оправдывающегося, и эрзац-Нюрнберг не получил нужного резонанса. Решение Конституционного суда в итоге получилось компромиссным: имущество КПСС, конечно, никому не отдали, и ликвидацию руководящих органов партии признали законной, но местные ячейки компартии сочли легитимными и не подлежащими ликвидации.

«Демократы» даже пытались контратаковать. Так депутат Румянцев внес от имени либеральных депутатов встречный вопрос о конституционности КПСС и КП РСФСР. Коль уж суд затеяли, то туда надо представить документальные доказательства преступного характера компартии, причем требовались исключительно подлинные документы, а не стенограмма Съезда народных депутатов, заклеймившего «секретные протоколы» за «отход от ленинских принципов внешней политики».

Официальная версия дальнейших событий такова: в июле 1992 г. содержимое Архива президента РФ, доставшееся Ельцину в наследство от генсеков, изучали тогдашний руководитель президентской администрации Юрий Петров, советник президента Дмитрий Волкогонов, главный архивист Рудольф Пихоя и директор архива Александр Коротков. 24 сентября они вскрыли «закрытый пакет № 1». По словам Короткова «документы оказались настолько серьезными, что их доложили Борису Николаевичу Ельцину. Реакция Президента была быстрой: он немедля распорядился, чтобы Рудольф Пихоя как главный государственный архивист России вылетел в Варшаву и передал эти потрясающие документы президенту Валенсе. Затем мы передали копии в Конституционный суд, Генеральную прокуратуру и общественности». [108]

Документы из «закрытого пакета» № 1 говорили о том, что Политбюро ЦК ВКП(б) постановило умертвить польских военнопленных. Конечно, элементарный здравый смысл подсказывает, что по решению Политбюро в СССР никого не убивали, ибо для этого есть соответствующие судебные и специальные внесудебные органы. Но правящему режиму надо было обвинить именно КПСС, поэтому преступление, реально совершенное германскими оккупантами в 1941 г., приписали Политбюро.

Через некоторое время, а именно 27 октября в «закрытом пакете № 34» были обнаружены «оригиналы» якобы тщательно скрывавшихся «секретных протоколов» Молотова — Риббентропа, а в пакете № 35 карты с автографами Сталина и Риббентропа. В данном случае «секретные протоколы» потребовались, что называется, до кучи, дабы конъюнктурность якобы случайной находки «катынского» пакета № 1 не так бросалась в глаза. Впрочем, по прошествии 16 лет эти находки в президентском архиве все же выглядят более чем странными. По официальной версии в архивах генсеков скопилось до полутора тысяч закрытых пакетов с документами наивысшей степени секретности. Но общественности предъявили содержимое одного пакета, а содержимое другого — «секретные протоколы» — лишь огласили. А что же было в остальных — неужели ничего интересного?

Любопытного там, конечно, было много. И новая «демократическая» власть устами своих самых «демократических ученых» неоднократно торжественно обещала обнародовать содержимое главного партийного архива. Газета «Коммерсант» опубликовала 15 апреля 1993 г. такую заметку:

Документы из бывших архивов ЦК КПСС и Центрального партийного архива, которые до августа 1991 года хранились под грифами «строго секретно» и «особая папка», скоро появятся в печати. Вчера об этом было заявлено на состоявшейся в пресс-центре МИД России презентации нулевого номера журнала «Источник», редакция которого намерена публиковать только архивные материалы. «Источник» — приложение к журналу «Родина». Учредитель нового журнала — Верховный Совет России.

Главный редактор журнала «Родина» Владимир Долматов рассказал корреспонденту Ъ, что идея нового журнала возникла после издания в августе 1991 года указов президента России, согласно которым архивы КГБ СССР и учреждений КПСС, находящихся на территории РСФСР, передавались в ведение архивных органов России. В результате огромное количество ранее недоступных архивных материалов было рассекречено. Еще до принятия указов редакции удалось установить контакты со многими архивами, которые и пригодились впоследствии. <…>

Присутствовавший на презентации председатель Комитета по делам архивов при правительстве России Рудольф Пихоя сказал корреспонденту Ъ, что выход журнала «Источник» он считает особенно важным, поскольку принцип подачи материалов в нём — публикация только архивных документов без каких либо комментариев — поможет читателям самим оценить те события прошлых лет, сведения о которых раньше были доступны лишь немногим.

Журнал будет выходить тиражом 20 тыс. экз. раз в два месяца и распространяться как по подписке (600 руб. за 6 номеров), так и в розницу по свободной цене.

Тел. редакции журнала «Источник»: (095) 203-60-25. [109]

«Источник» действительно издаётся. Однако сенсационные секретные документы из партийных архивов почему-то не обна-родуются. Чтобы как-то объяснить странное молчание относительно содержимого других сотен «закрытых пакетов» с грифом «Особая папка» демократические «историки» что-то невнятно бормочут насчет того, что новая «демократическая» власть засекретила все (!!!) документы из архива Политбюро и генсеков. Это не мешает им с пеной у рта клеймить прошлую власть как раз за то, что та, дескать, подло скрывала от народа правду.

Поскольку сами документы не публикуются, остается выуживать крохи информации из воспоминаний прикоснувшимся к ним избранных счастливцев. Вот какими откровениями делится с нами бывший руководитель аппарата президента СССР Горбачева Валерий Болдин:

«То, что Горбачев большой мистификатор, секрета не представляет. Во всяком случае, в 1987 году секретные протоколы и карты были положены ему на стол. Он расстелил карту и долго изучал ее. Это была крупномасштабная карта с обозначением населенных пунктов, рек и прочего на немецком языке. Он изучал линию границы, которая была согласована. Насколько помню, там стояли две подписи: Сталина и Риббентропа. Потом Горбачев посмотрел и сам протокол — небольшой документ, по-моему, всего два листочка, и обратил внимание на то, что подпись Молотова была сделана латинскими буквами. Та главная загадка, которая всех сбивала с толку и была необъяснима. Горбачев изучал документы долго, потом сказал: „Убери, и подальше!“.