Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

Теория относительности, товарищи, великое открытие в постижении Вселенной. Но относительность не может существовать в сфере морали. Мы обязаны вернуться на твердую, здоровую почву незыблемых нравственных критериев. Пора осознать — беззаконие страшно не только своим прямым эффектом, но и тем, что оно калечит сознание, создает ситуации, когда аморальность и оппортунизм начинают считать нормой. Любое наше решение, товарищи депутаты, будет одновременно не только политическим, но и нравственным. Спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Как видите, товарищи, значительная часть предложений, которые внесли депутаты, комиссия учла, дала целый ряд поправок и объяснений к тому тексту, который вами получен. Надо ли нам еще раз сейчас обсуждать или можно… (шум в зале) …или можно ставить на голосование проект с поправками, предложенными комиссией?

С места. Да.

Председательствующий. Пожалуйста.

С места. Я не раз записывался, но мне не предоставляли слова. Я прошу полторы минуты.

Председательствующий. Одну минуточку! Назовите себя и спокойно говорите.

Образ B.C., пенсионер, председатель Полтавского областного совета ветеранов войны и труда, г. Полтава (от Всесоюзной организации ветеранов войны и труда). Я хочу сказать вам, что с последним предложением я категорически не согласен. (Шум в зале.) Обосновываю, почему! Первое!.. Я прошу выслушать…

Председательствующий. Говорите.

Образ B.C. Взываю к вашему разуму. Мы принимаем решение по тем документам, которых фактически не обнаружили. (Шум в зале.) Второе.

Председательствующий. Товарищи, внимание! Выслушайте депутата!

О, я представляю, как заерзали и зашипели прибалтийские сепаратисты. Бесстрастное «(Шум в зале)» не может передать всплеска ярости представителей «пятой колонны».

Образ B.C. Второе. Принимая такое решение, мы становимся на путь развала государства. Если и дальше так пойдем, то скоро поставим под сомнение решение Богдана Хмельницкого на Переяславской раде. Разве можно идти по этому пути? Я призываю вас к разуму. Взываю!

Глас вопиющего в пустыне. Метафора превратилась в реальность менее чем через два года, когда решение Переяславской рады о вхождении Малороссии в состав Российского государство было «денонсировано».

Председательствующий. Спасибо.

Образ B.C. Предлагаю принять Постановление, состоящее только из первой его статьи, без всяких приложений и прочее. Иначе нашим потомкам будет стыдно за принятое нами сегодня решение, ибо оно принимается, когда закрыты британские и американские архивы, все закрыто. Благодарю за внимание.

Председательствующий. Товарищи, я прошу только… (шум в зале)… сейчас, подождите минутку, я проголосую сначала проект, а потом ваши поправки. Поименно? Хорошо, проголосуем поименно. Садитесь. Товарищ Нейланд, я прошу вас. Выступил депутат, выразил свое отношение к мотивам голосования, обычное отношение человека, который хочет высказаться перед голосованием. У одного одно мнение, у другого другое. Надо спокойнее относиться к этому. Ряд товарищей предлагают провести поименное голосование. Чтобы провести его, я должен получить согласие Съезда, поэтому вопрос о проведении поименного голосования ставлю на голосование. Можно проголосовать поднятием рук? Хорошо. Кто за? Прошу опустить. Кто против? Я вижу лишь трех человек, больше не вижу. Значит, проводим поименное голосование по проекту Постановления, предложенному комиссией, с поправками, внесенными после обсуждения этого проекта Съездом. Нет возражений? Ставлю на поименное голосование проект Постановления Съезда «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года». Текст проекта у вас на руках, поправки были доложены товарищем Яковлевым. Прошу народных депутатов СССР выразить свое отношение к этому проекту.

Большинством голосов народных депутатов СССР Постановление принято. (Аплодисменты.)

Результаты голосования

Проголосовало «за» 1435

Проголосовало «против» 251

Воздержалось 266

Всего проголосовало 1952

Вряд ли все депутаты читали постановление, за которое они проголосовали. Такая уж особенность парламентской демократии — количество принимаемых решений велико и вникнуть во все ни один депутат не в состоянии. К тому же избранные представители народа вынуждены принимать решения в тех сферах, которых они совершенно некомпетентны. Поэтому они привыкли полагаться на мнение «профессионалов» и «экспертов». Для имитации рассмотрения дела о «секретных протоколах» была создана комиссия Яковлева, 25 из 26 членов которой пришли к единому мнению. Поэтому почти все остальные депутаты избавили себя от необходимости думать своей головой.

Заместитель председателя яковлевской комиссии Юрий Афанасьев вспоминал о декабрьских баталиях: «Съездовские дебаты по этому вопросу наглядно показывали, что проблема эта воспринималась как нечто навязанное съезду извне (что, впрочем, было близко к истине). Она не была выстрадана самим Съездом, и депутаты никогда не воспринимали ее как действительно значимую и важную. Большинство делегатов смотрели на этот всплеск историографических штудий как на что-то странное, потенциально опасное и враждебное их интересам: не углубляться в эту проблему, а поскорее избавиться, отмахнуться от нее — было их нескрываемым желанием». [90]

Но раз уж профессора во главе с академиком решили, что протоколы существовали, значит, так оно и было. Депутатское стадо баранов послушно проголосовало «за». За что? Вот за что:

1. Съезд народных депутатов СССР принимает к сведению выводы Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года.

2. Съезд народных депутатов СССР соглашается с мнением Комиссии, что договор с Германией о ненападении заключался в критической международной ситуации, в условиях нарастания опасности агрессии фашизма в Европе и японского милитаризма в Азии и имел одной из целей — отвести от СССР угрозу надвигавшейся войны. В конечном счете эта цель не была достигнута, а просчеты, связанные с наличием обязательств Германии перед СССР, усугубили последствия вероломной нацистской агрессии. В это время страна стояла перед трудным выбором.

Обязательства по договору вступали в силу немедленно после его подписания, хотя сам договор подлежал утверждению Верховным Советом СССР. Постановление о ратификации было принято в Москве 3 1 августа, а обмен ратификационными грамотами состоялся 24 сентября 1939 года.