Скрытый террор

Разговор этот произошел зимой 1970 года, за шесть или семь месяцев до похищения Митрионе. Прибыв в Монтевидео с небольшим опозданием, Мануэль отправился не в американское посольство, а прямо домой к Митрионе. «Он пригласил меня в дом, и мы ушли в маленькую комнату. Не знаю, зачем он это сделал. Мы немного выпили и заговорили о своем отношении к жизни».

«Допрос заключенного, — это настоящее искусство, — сказал Митрионе. — Сначала надо сломить его волю. Для этого его нужно унизить, заставить осознать свою беспомощность и полностью изолировать от внешнего мира. Сначала — никаких вопросов. Только оскорбления и избиение. Затем просто избиение в полной тишине. Лишь после этого можно приступать к допросу. Теперь единственным источником боли для него должен стать избранный вами инструмент. Чтобы получить желаемый эффект, — продолжал Митрионе, — боль должна иметь определенный характер, причиняться в одном и том же мести и иметь одинаковую интенсивность».

Во время допроса не следует допускать, чтобы человек терял всякую надежду на жизнь. Слишком далеко заходить нельзя, потому что тогда он может смириться со смертью. «Всегда оставляйте ему хоть какую-то надежду, хоть маленький проблеск… Когда получите то, что хотите (а я всегда этого добиваюсь), неплохо еще какое-то время продолжить допрос, стукнуть заключенного еще пару раз и немного поиздеваться над ним. Не для того, чтобы получить еще какую-то информацию, а так, для профилактики, чтобы окончательно его запугать и отбить охоту заниматься повстанческими делами».

Беседа приобретала все более доверительный характер. «Когда вам доставлен субъект, — продолжал Митрионе, — первым делом следует определить его физическое состояние, степень сопротивляемости организма. Для этого необходимо произвести медицинский осмотр. Преждевременная смерть, — подчеркнул он, — означает срыв для технического работника. Другой важный момент — это знать точно, как далеко можно заходить в данном конкретном случае, учитывая политическую обстановку и личность заключенного». Митрионе был теперь по-настоящему возбужден. Он нашел наконец своего слушателя. «Очень важно знать заранее, — продолжал он, — можно ли позволить себе роскошь допустить, чтобы субъект умер». Единственный раз за все эти месяцы его невыразительные глаза засветились. «Но самое главное, — сказал он в заключение, — это компетентность. Ваше обрлщение к заключенным должно строго ограничиваться рамками необходимости. Выходить за эти рамки ни в коем случае нельзя. Надо всегда уметь держать себя в руках. Вы должны работать так же чисто и умело, как хирург, и так же искусно, как артист. Идет война не на жизнь, а на смерть. Эти люди — мои враги. У меня очень тяжелая работа, но кто-то же должен ее делать. Без нее не обойтись. А поскольку заниматься ею настал мой черед, я буду это делать безупречно. Был бы я боксером — непременно постарался бы стать чемпионом мира. Но я, увы, не боксер. И хотя я не боксер, в своем ремесле лучше меня нет никого».

Я не называю имен и фамилий многих мужчин и женщин, которые помогли мне написать эту книгу, поскольку они могут из-за этого потерять работу, пенсию или статус беженца. Это может также привести к тюремному заключению, пыткам, а возможно, и к смерти. Например, за три дня до моего приезда в Буэнос-Айрес, где я должен был взять интервью у Селмара Мичелини (уругвайского сенатора, лгавшего тогда в изгнании в Аргентине), тот был злодейски убит «эскадроном смерти». Мне помогали десятки людей и в Европе, и в Латинской Америке. Именно им я и хотел бы выразить признательность и свое восхищение.

От издательства

Книга, предложенная вниманию советского читателя, написана американским писателем и журналистом Дж. Лэнггутом, автором нескольких романов и одной публицистической книги о Бразилии. По своему жанру «Скрытый террор» — это документальная повесть, действие которой разворачивается вокруг ее центральной фигуры — Дэна Митрионе, ставшего своего рода символом той неприглядной роли, которую американский империализм играет в странах Латинской Америки. Основываясь на многочисленных документах и личных встречах с некоторыми непосредственными участниками описываемых в книге трагических событий, автор наглядно раскрывает тайные пружины закулисной деятельности ЦРУ, Пентагона и сотен американских полицейских советников, направленной на подрыв конституционных устоев латиноамериканских стран путем тайных операций и скрытого террора. Дж. Лэнггут детально анализирует развитие событий в Бразилии, приведших к установлению там военной диктатуры и послуживших своего рода «сценарием» для последующих военно-фашистских переворотов в Уругвае и Чили.

Описывая этапы жизненного пути простого американского парня из глухой провинции, сына бедного итальянского иммигранта, автор искусно вскрывает те объективные причины, которые привели его к бесславной гибели на чужбине. Сам Митрионе вряд ли отдавал себе отчет в том, что встал на опасный путь. Поступив на службу в полицию, дослужившись (благодаря старанию и усердию) до поста начальника полиции небольшого городка на Среднем Западе США и став затем полицейским советником, Митрионе и не заметил, как превратился в простой винтик огромной репрессивной машины США. Дж. Лэнггут справедливо отмечает, что, если бы не трагическая смерть Митрноне, он так бы и остался никому не известным полицейским, а его имя заслуживало бы упоминания лишь в «маленькой сноске, набранной петитом».

Трагический поворот в судьбе Дэна Митрионе начался с того момента, как он решил перейти на службу в Управление общественной безопасности и в рамках программы полицейской консультативной помощи отправился налаживать полицейскую службу в Бразилии. Программа была начата еще в 1959 году президентом Д. Эйзенхауэром, когда на Кубе победила революция, повергнувшая в ужас правящие круги США, опасавшиеся, как бы «кубинская зараза» не распространилась и на другие районы Западного полушария. В 1960 г. на посту президента США Д. Эйзенхауэра сменил Дж. Кеннеди. Но отношение Вашингтона к Кубе не изменилось: «и демократы, и республиканцы были едины в своей решимости не допустить, чтобы пример Кастро оказался заразительным для остальных стран континента» (с. 37). Вот почему укрепление репрессивного аппарата в латиноамериканских странах стало первоочередной задачей американской администрации. В этих целях была расширена программа консультативной полицейской помощи, которую возглавил Байрон Энгл, кадровый работник Центрального разведывательного управления. Теперь он переключился на совершенствование полицейского аппарата «свободного мира», продолжая при этом тесно сотрудничать со своими бывшими патронами из Лэнгли.

Дж. Лэнггут искусно вплетает в повествование о жизни и смерти своего главного героя материал, проливающий свет на «кухню» американской «консультативной» помощи, оказываемой странам Латинской Америки в рамках всевозможных организаций и учреждений, таких, как Управление общественной безопасности, Агентство международного развития, Американский институт развития свободных профсоюзов. Все они оказываются лишь «крышей» для тайных операций агентов ЦРУ, наводнивших эти страны. При этом цель всегда преследуется одна — опираясь на наиболее реакционные круги латиноамериканской военщины, укрепить гегемонию США на континенте, увековечить свое политическое и экономическое господство и любыми средствами (включая открытый террор) не допустить развития там национально-освободительных и патриотических движений. Если раньше идеологи американского империализма пытались, используя потерпевшую фиаско программу «Союза ради прогресса», развернуть «мирное наступление» на страны этого региона, то теперь явственно обозначился поворот к «жесткому курсу», по существу, возврат к политике «большой дубинки». Свидетельство тому — осуществленный под эгидой и при непосредственном участии ЦРУ фашистский переворот в Чили (1973 г.), открытая и наглая интервенция США в Гренаде, эскалация вмешательства Вашингтона во внутренние дела Сальвадора, активизация политики шантажа, военных угроз и подрывных действий (с использованием территории Гондураса и Коста-Рики) в отношении Никарагуа, укрепление отношений с диктаторскими режимами Чили, Парагвая и Уругвая.