Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Почем продавался в Азербайджане (по ценам 1969 года) пост районного прокурора? Он стоил 30 000 рублей. За эту относительно сходную цену член партии мог при наличии вакансии приобрести такой пост у секретарей райкома партии и стать блюстителем социалистической законности.

Заметно дороже была должность другого блюстителя – начальника районного отделения милиции. Здесь цена была 50 000 рублей.

За такую же цену можно было стать председателем колхоза: пост, правда, теоретически выборный, но колхозники, как и все советские граждане, голосуют за кого приказано, так что эта должность – в номенклатуре райкома партии.

Подобная же номенклатурная должность директора совхоза котировалась выше – в 80 000 рублей: она выгоднее и открывает большие возможности продвижения в номенклатуре.

"Постойте! – скажет читатель – Что значит вообще цена на номенклатурные должности? Что – они в Азербайджане продавались с публичного торга?"

Нет, не с публичного, но продавались. За указанную сумму секретари райкома партии оформляли на покупателя номенклатурное дело и утверждали на приобретаемую должность решением бюро райкома. Полученные секретарями деньги становились приятным дополнением к их зарплате и номенклатурным пайкам.

Но зато, чтобы стать секретарями райкома, им тоже надо было в свое время раскошелиться – и гораздо щедрее, чем райпрокурору. Должность первого секретаря райкома КП Азербайджана стоила в 1969 году 200 000 рублей, должность второго секретаря – 100 000. Эти деньги уплачивались секретарям ЦК, так как должности – в номенклатуре ЦК КП Азербайджана.

Посты секретарей райкома выгодные: власть большая, и, как видим, есть возможность получать хороший бакшиш; поэтому они так высоко ценятся. В той же номенклатуре ЦК КП Азербайджана были должности и подешевле: директор театра – по цене от 10 000 до 30 000, директор научно-исследовательского института – 40 000, звание действительного члена Академии наук Азербайджанской ССР – 50 000 рублей.

А вот место ректора вуза оказалось намного дороже, нежели звание азербайджанского "бессмертного": до 200 000 рублей, в зависимости от вуза[12]. Это определяется тем, что в зависимости от вуза же ректор взимал плату за нелегальное зачисление в студенты: в Институте иностранных языков – 10 000 рублей, в Бакинском университете – 20 000 – 25 000, в мединституте – 30 000, в Институте народного хозяйства – до 35 000 рублей[13]. Как видите, место ректора действительно стоит 200 000 рублей.

Реалистически обоснованный прейскурант был установлен не только для должностей районных руководителей, а также деятелей азербайджанской науки и культуры, но и для самих членов правительства Азербайджанской ССР. Пост министра социального обеспечения оценивался в 120 000 рублей, то есть дешево: дополнительно нажиться за счет и без того мизерных пенсий и пособий для населения вряд ли представляется возможным. Почти столь же малообещающий пост министра коммунального хозяйства Азербайджана отпускался покупателю за 150 000 рублей. А вот место министра торговли, формально равное любому другому министерскому посту, стоило 250 000 – четверть миллиона рублей[14]. В условиях хронической нехватки товаров это место обещает огромные прибыли.

"А не фантазии ли все это? – спросит недоверчивый читатель. – Откуда все эти цифры?"

Они взяты из закрытого доклада тогдашнего первого секретаря ЦК КП Азербайджана Г. Алиева на пленуме ЦК КП Азербайджана 20 марта 1970 года.

Как и всегда в номенклатурных интригах, разоблачения эти были связаны со смещением прежнего первого секретаря – Ахундова. Бывший при Ахундове председателем КГБ Азербайджана Г.Алиев постарался разоблачить коррупцию режима своего предшественника и под предлогом оздоровления руководства посадил на ответственные посты своих людей. За три года (1969 – 1972) в республике было назначено 1983 сотрудника КГБ на руководящие номенклатурные должности[15].

Вместо ставленников Ахундова Азербайджаном стали править ставленники Алиева. Изменилось что-нибудь от этого? Конечно, нет. Уже в 1973 году выяснилось, что алиевские гебисты на новых номенклатурных постах точно так же занялись взяточничеством, как и их предшественники[16]. Затем Алиев пошел на повышение в Москву, его сменил Багиров. Приезжие из Баку рассказывали, что стало еще хуже, и тепло вспоминали времена Ахундова.

Да чего иного можно было ожидать? В Советском Союзе давно известно, что в органах госбезопасности номенклатурщики столь же падки на бакшиш, как и в других местах. Помню, как еще в начале 30-х годов одна из знакомых нашей семьи, жившая в Абхазии, после безуспешных хлопот об освобождении своей арестованной сестры подарила массивную золотую цепочку для часов жене начальника абхазского ГПУ М. Гарцкия – и на следующий день сестра была выпущена. Один из моих знакомых рассказывал, как его школьный приятель – сотрудник КГБ – договорился о включении его в список делегации, выезжавшей в США, и тотчас взял у него 300 рублей, разъяснив: "Тебе открывается зеленый свет. Ты ведь платишь дома за свет? Вот надо платить и за зеленый".

Нет, никакая часть класса номенклатуры не отказывается от возможности еще больше увеличить свои доходы за счет бакшиша – не легального, но молчаливо допускаемого в этом классе.

Снисходительность к бакшишу объясняется, конечно, в первую очередь солидарностью номенклатурщиков в их стремлении получить побольше материальных благ. Но есть и другая причина.

Может средний советский человек стать министром торговли Азербайджана? Среднестатистическому советскому рабочему и служащему с его окладом 257 рублей в месяц понадобилось бы, не тратя из этого оклада ни копейки и целиком откладывая его на покупку желаемой должности, проработать 81 год. Если же подойти реалистически, то надо взять не пресловутого среднестатистического, а обычного советского трудящегося с зарплатой 150 рублей в месяц. Из них он уплатит 21 рубль налога и профсоюзных взносов и истратит на жизнь необходимый минимум 78 рублей, открыто признанный границей бедности. На покупку желаемой должности этот честолюбец сможет откладывать остающийся ему 51 рубль в месяц. Для получения требуемой суммы ему понадобится всего лишь 408 с половиной лет. Не создается у вас, читатель, впечатления, что эта цифра несколько противоречит официальному тезису, будто установленная в СССР общенародная власть гарантирует каждому труженику реальную возможность занять любой пост в государстве?

Но ведь кто-то в Азербайджане покупал эти посты. Откуда берутся люди, которые, не прожив Мафусаилов век, а находясь во цвете лет, уже набрали столько денег, сколько обычный человек может скопить лишь за 4 века? Они берутся из класса номенклатуры или в крайнем случае из приближенных к ней групп; больше им взяться просто неоткуда.

А у номенклатуры деньги есть. Так, например, сообщает Земцов, первый секретарь Октябрьского райкома партии города Баку Мамедов, не остававшийся без денег и в Баку, положил в Москве на сберегательную книжку на имя жены 195 000 рублей – тогдашний заработок рядового трудящегося за 108 лет[17].

Конечно, есть в советском обществе отдельные группы и вне этой среды, имеющие большие суммы, – это удачливые грабители, крупные спекулянты и прочие лица, находящиеся в конфликте с Уголовным кодексом. Но они не претендуют на номенклатурные должности, их средства поступают номенклатуре в качестве бакшиша в других случаях. Так, Председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Искендеров установил негласную таксу: за помилование приговоренного к длительному заключению уголовника – 100 000 рублей[18]. Несомненно, что именно возможность получать крупные суммы взяток с уголовников составила основу цен должностей райпрокурора и начальника райотдела милиции, официальный оклад которых скромен: у первого – 150 – 180 рублей, у второго – 200-250 рублей[19]. Ставки взяток различны, но всегда значительно превосходят месячную зарплату берущего номенклатурщика: в 3-4 раза – взятка судье, в 10 раз – взятка секретарям райкома[20]. Уголовники не покупают номенклатурных должностей, зато на их деньги номенклатурщики покупают себе новые, более высокие должности.