Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером

Количество голосов, отданных за Рузвельта и претендента от республиканской партии на президентских выборах, млн. чел.

С первым испытанием новый президент столкнулся, едва вступив на должность. Его предвыборные заявления пугали бизнесменов перспективами социализма, что спровоцировало новую волну роста безработицы и банкротства банков{101}. Наиболее острый характер приняла паника на валютном рынке, вызванная слухами о возможной отмене «золотого стандарта»{102}. Началось массовое изъятие золота. В феврале 1933 г. из государственного золотого запаса за границу ушло золота на 160 млн. долларов, за первые четыре дня марта — еще более 200 млн.{103}.

В феврале начался полный развал банковской системы, который практически парализовал экономическую жизнь страны. 3 марта в стране началось массовое закрытие банков. Новое правительство среагировало мгновенно. В свой первый рабочий день 5 марта Рузвельт объявляет четырехдневные «банковские каникулы» для всех банков страны, а 8 марта, что золотой стандарт сохраняется{104}. Принятый Конгрессом 9 марта Закон о чрезвычайной помощи банкам давал президенту право принимать все необходимые меры и срочно напечатать 2 млрд. долларов^[12]. Бюро гравирования и печати за ночь провело эту операцию. Утром деньги направили в 12 городов Америки, где существовали банки Федеральной резервной системы. Право открытия получили лишь «здоровые» — самые крупные банки, они сразу же возобновили свою работу.

12 марта Ф. Рузвельт обратился к нации: «В стране создалось напряженное положение с банками. Некоторые банкиры, распоряжаясь средствами людей, показали свою некомпетентность или пошли на нечестные пути. Доверенные им деньги они вкладывали в спекуляции или рискованные ссуды. Они потрясли народ Соединенных Штатов и на время лишили его ощущения безопасности…». Как отмечает А. Уткин: «как ни странно, слово подействовало». Уже 13 марта (вторая неделя пребывания Рузвельта у власти) взносы в банки, к изумлению банковских служащих, превысили изъятия, а к концу недели две трети банков страны возобновили свою деятельность. По мнению Моли, «капитализм был спасен за восемь дней»{105}.

20 марта был принят Закон об экономии, который сокращал на 500 млн. долларов расходы на содержание государственного аппарата, кроме этого были урезаны расходы на вооружения. 5 апреля действуя на основании Закона о торговле с врагом 1917 г. и мартовского Чрезвычайного банковского закона, президент объявил о национализации золота. Последнее должно было быть сдано по цене $20,67 за унцию, нарушение каралось штрафом в 10 тысяч долларов и десятью годами лишения свободы^[13].

19 апреля президент отменил золотой стандарт^[14]. Свои действия Рузвельт объяснял следующим образом: «несколько недель назад сложилось такое положение, которое очень легко могло бы привести, во-первых, к оттоку нашего золота в другие страны и, во-вторых, в силу этого оттока, — к «бегству» американских капиталов в виде золота из нашей страны… Это привело бы к такому дальнейшему ослаблению государственного и частного кредита, которое вызвало бы панику и полную остановку промышленности»{106}. 5 июня Конгресс принял решение об аннулировании пунктов всех контрактов, предусматривавших выплаты золотом, включая обязательства правительства США{107}. Верховный суд признал, что Конгресс не имел на это права, но поскольку нахождение золотых монет в частных руках стало незаконным, требования компенсировать убытки, связанные с изменением стоимости золота, суд постановил оставить без удовлетворения!{108}

Курс доллара теперь менялся изо дня в день. Назначаемая Рузвельтом на каждый день цена золота не имела принципиального значения. «Мы просто хотели выдержать тенденцию постепенного повышения цены в надежде, что за ней последуют цены на товары…»{109}. В октябре, когда большая часть золота была сдана, доллар был девальвирован, стоимость унции золота подскочила до 35$.

Одновременно изъятием золота Рузвельт пытался укрепить национальной валюту, на которую «в настоящее время… слишком сильно влияют случайные факторы, связанные с международной торговлей, внутренней политикой других стран и бурными политическими событиями на других континентах… Государственная торговля золотом нужна не только для того, чтобы скомпенсировать временное падение цен, — для нас это этап на пути к регулируемой валюте»{110}. В дальнейшем роль государства в банковской системе была значительно усилена. Руководящие органы Федеральной резервной системы получили дополнительные контрольные полномочия, а представительство в них федеральных властей было расширено{111}.

Оправдывая свои действия, в радиообращении в мае 1933 г., Рузвельт заявил: «Страна была на волосок от гибели. Страна погибала, поскольку спад промышленности и торговли достиг опасной черты… В той кризисной ситуации было не до обсуждения сложных экономических рецептов и хитроумных планов. Мы имели дело с реальным положением, а не с теорией… В то время перед нами было только два пути. Первый — позволить, чтобы и дальше люди лишались имущества по закладным, чтобы не работал кредит, а деньги складывались в кубышки… Это означало бы продолжение так называемой «дефляции», в итоге которой огромные потери понесли бы все, у кого есть собственность или вклады в банках. Добавлю, что тогда и всех людей, работающих по найму, ожидали бы чрезвычайные лишения — в результате роста безработицы и дальнейшего снижения ставок заработной платы… Еще до своего вступления в должность я пришел к выводу, что нельзя заставлять американцев нести тяготы такой политики. Это означало бы не только дальнейшую потерю людьми домов, ферм, сбережений и заработной платы, но и потерю духовных ценностей — потерю уверенности в настоящем и будущем, которая столь необходима для душевного спокойствия и довольства каждого человека и его семьи… И ясно, что ни голые призывы к доверию, исходившие из Вашингтона, ни дополнительные ссуды пошатнувшимся финансовым институтам не могли остановить движения вниз. Я понял, что нужно осуществить срочную программу действий, это было не только оправданно, но и совершенно необходимо для национальной безопасности»{112}.

За сто первых дней своего президентства Рузвельт отправил в Конгресс пятнадцать посланий, провел пятнадцать законов, произнес десять главных речей.

Общую довоенную деятельность администрации Рузвельта можно разбить на четыре этапа.

Первый этап 1933 — 1934 гг.

В эти годы Рузвельт пытался реализовать свои идеи «мирным путем» — за счет договоренности между трудом и капиталом: «Пора нам предпринять решительные усилия, чтобы реализовать на деле то единство труда и капитала, которое является одной из высоких целей закона о восстановлении»{113}. Президент говорил: «Я не буду убеждать предпринимателей и рабочих навечно «сложить оружие», но хочу просить тех и других добросовестно попытаться применить мирные методы урегулирования конфликтов между ними и в течение разумного времени опробовать меры, призванные сделать нашу промышленную цивилизацию более цивилизованной»{114}.

В рамках Первого этапа были приняты:

• Финансовые законы: закон Гласса — Стиголла (закон о создании Федеральной корпорации по страхованию депозитов) ограничивший возможность биржевых спекуляций и разграничивший депозитные, и инвестиционные функции банков. Коммерческим банкам было запрещено использовать вклады их клиентов для игры на бирже. Одновременно вводилось прогрессивное страхование банковских вкладов: 100%-ное для вкладов до 10 тыс. дол., и частичное для более крупных. Создана Федеральная страховая компания, страхующая банки от краха, исключающая спекуляцию акциями и ценными бумагами.