Бенито Муссолини и его государство (СИ)

Новая система производственной организации потребовала перестройки политической структуры общества. В 1939 г. вместо не соответствовавшего духу времени и потому упраздненного парламента была создана Палата фасций и корпораций, состоящая из членов правительства, высших органов фашистской партии, советов корпораций и отдельных специалистов. Все 650 членов палаты назначались Муссолини. Главной функцией Палаты стало «сотрудничество с правительством в издании законов». С выродившейся парламентской системой, превратившейся в кормушку для партийных функционеров, было покончено. Экономический подъем, последовавший за перестройкой хозяйства, показал правильность курса, взятого фашистским государством.

Важную роль в корпоративной системе играла фашистская партия. Она превратилась в строго централизованный государственный орган. Устав партии утверждался королевским указом. Партию, как и правительство, возглавлял Дуче. Партийные органы делились на единоличные и коллегиальные. К единоличным относились: Дуче, генеральный и административный секретари, федеральные секретари, секретари низовых организаций партии – фашистских союзов /фасций/. При каждом единоличном органе имелся совещательный коллегиальный орган: при Дуче – Большой фашистский совет, объявленный законом 1928 г. верховным органом партии и государства; при генеральном и административном секретарях – Национальная директория и Национальный совет, при федеральных секретарях – провинциальные директории, при секретарях фашистских союзов – директории.

Все органы партии назначались сверху. По представлению Муссолини король назначал членов Большого фашистского совета, генерального и административного секретарей. Члены Национальной директории – постоянно работающего центрального органа партии – назначались Большим фашистским советом по представлению генерального секретаря. БФС также назначал федеральных секретарей и утверждал предложенных ими членов провинциальных директорий. Федеральные секретари были членами Национального совета – совещательного органа при Национальной директории. Они назначали секретарей фасций и утверждали предложенных последними членов директорий фасций. Таким образом, партийный аппарат мало зависел от рядовых членов партии. По ее уставу предусматривалось только два обязательных собрания фасций в год. Члены партии были обязаны строго подчиняться всем указаниям своих руководителей. При вступлении в партию давалась предусмотренная уставом клятва: «Клянусь выполнять без рассуждений распоряжения вождя и служить делу фашистской революции всеми моими силами, и, если нужно, кровью».

Разумеется, такая система могла эффективно действовать при условии единства самогó партийного руководства. Как оказалось впоследствии, усилий Муссолини оказалось недостаточно для предотвращения самостоятельных шагов со стороны ряда влиятельных руководителей фашистской партии. Дуче понимал, что свойства итальянского характера не позволяют ему твердо цементировать партийную структуру, подражая гораздо более дисциплинированным немцам. Но государственная стабильность и экономический подъем до начала Второй мировой войны позволяли Муссолини уверенно управлять страной.

Все принятые фашистами законы население восприняло как справедливую плату за новую Италию. После многих лет периодических кризисов итальянская экономика окрепла, и страна начала жить в условиях, близких к общеевропейским. Италия держала курс на самообеспечение посредством планирования хозяйства. Успехи были продолжены в отношениях с внешним миром. – Муссолини послал делегацию в Вашингтон во главе с заместителем министра иностранных дел Д. Гранди. В результате Италии списали значительную часть внешнего долга.

Дуче объездил всю страну, встречаясь со «смелыми фермерами, сражающимися на передовой». Ежегодно возрастал урожай. В 1925 г. он составил 64 млн.т. в сравнении со средним довоенным уровнем в 49 млн. Муссолини развернул программу общественных работ, не имевшую аналога в современной истории. Строились мосты, каналы, дороги, осушались болота и осваивались земли, разводились леса /десятью годами позже национал-социалистическая Германия также удивила мир подобными мерами, продемонстрировав преимущества коллективной хозяйственной модели перед старо-капиталистическими системами/.

К концу 30-х годов Италия воплощала крупные проекты в Сицилии и Сардинии, Албании и Африке. К лету 1939 г. на ирригационных сооружениях и дорогах одной Албании трудились 170 тыс. рабочих. В 1922-42 гг. министерство общественных работ затратило на подобные мероприятия 33 млрд. 634 млн. лир, что составило весомую часть общего бюджета страны. Щедро финансировались археологические работы. Муссолини говорил перед войной в городском совете Рима: «Через пять лет этот город покажется современному миру настоящим чудом, каким он был во времена первой Империи Августа».

Были трудности, которые накапливались по мере обострения международной обстановки, однако народ не винил в них Дуче. Полмиллиона итальянцев жили бедно, сельское хозяйство излишне концентрировалось на зерновых, тысячи мелких фермеров и крестьян покидали землю. Не было «покончено» с крупными землевладельцами. Зарплата годами оставалась на прежнем уровне, а условия работы в городах и на селе не достигали уровня крупных стран Западной Европы. Но лично настроенных против Муссолини итальянцев было немного. Он по-прежнему был для них кумиром.

В 1929 г. Дуче решил проблему, с 1870 г. разделявшую общественное мнение Италии, подписав с Ватиканом пакт /Латеранские соглашения [20]/, регулирующий новые приемлемые отношения государства и церкви, из-за чего его популярность достигла новых высот. Прошлые антиклерикальные нападки и критика Христа были забыты, а Муссолини объявил себя практикующим католиком. Его действия против социалистов и масонов считались справедливыми.

Дуче сконцентрировал в своих руках всю власть. Он был премьер-министром, Председателем Высшего фашистского совета, возглавлял министерства иностранных и внутренних дел, армии, авиации и флота, а также по делам корпораций, командовал фашистской милицией. Одиночные голоса требовали свободы, но к ним не прислушивались и относились с презрением. Качество жизни ценилось выше политической свободы, гарантированная зарплата – выше права бастовать при неэффективной промышленности. Социальные достижения с избытком компенсировали недостаток свободы, которой пресытилась Италия в парламентскую эпоху. Организация «Дополаворо» /«После работы»/ предоставляла рабочим дешевые отпуска и разнообразные спортивные мероприятия, поощрялись занятия спортом, а любители книг имели возможность читать всё. Запрещенной литературы практически не было.

Смелых антифашистов, вроде И.Силоне, действовавших против государства в Италии и за границей, было мало, и они не имели заметного влияния на людей. Протестовавших интеллектуалов снимали с должностей, ограничивали их возможности или подкупали. К несогласным проявляли терпимость, и они искали возможности перейти к более решительным действиям. Наказания были слабыми: ссылка за границу или на острова Средиземного моря и в деревни Калабрии, содержание в зонах с мягким режимом. Свободой пользовался философ Б.Кроче, перешедший к критике фашизма. ОВРА – итальянский аналог гестапо или ОГПУ – во главе с А.Бокини не проявлял рвения в борьбе с инакомыслием. Это было еще одним доказательством недостаточного контроля Муссолини над ситуацией.

К 1927 г. Дуче заявил префектам, что «сквадризм более не нужен, а период возмездия, подавления и насилия закончен». – Угроза конформизма не тревожила Муссолини. Он сам сидел в тюрьме 11 раз и проявлял сострадание к возможным жертвам своего режима. Альберто Моравиа [21] в антифашистской книге «Маскарад», написанной в 1940 г. на Капри, утверждал в середине 60-х годов: «Тогда мы вели настоящую войну с фашизмом, цензурой и т. п… Муссолини приказал опубликовать мою книгу… Он был неплохим человеком. Если бы его внешняя политика была такой же умной, как внутренняя, то, думаю, он и сейчас был бы Дуче».