Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

3. Во время беседы в МИД ФРГ мне были показаны эти ролики и переданы несколько фотокопий. Однако представлялось необходимым более подробно ознакомиться с характером самих микрофильмов. Это удалось сделать, получив некоторые из них в других архивах. Ознакомление показало:

а) на каждом ролике умещалось примерно 500–600 документов;

б) качество микрофильмирования весьма различно, что свидетельствует о поспешности;

в) документы снимались в весьма случайном порядке, без предварительной сортировки (также свидетельство поспешности); на одном и том же ролике можно встретить документы разных лет и принадлежности;

г) что касается секретного протокола от 23.8.39, то он оказался на ролике 624 (немецкое обозначение F-19), между текстом испано-германского соглашения 1937 г. и разрозненными страницами документа без подписи по поводу „московских процессов“. Затем следуют немецко-югославские соглашения.

Текст самого договора от 23.8., к которому относился протокол, оказался в другом ролике (F-16), причем опять же в соседстве с документами иного рода.

4. Фальсификация кадров секретного протокола представляется невероятной по следующим соображениям:

а) вся коллекция состоит из исторически важных документов, затрагивающих отношения Германии со многими государствами; едва ли возможно, что с целью фальсификации одного лишь протокола было затеяно все микрофильмирование тысяч документов;

б) документы, соседствующие с протоколом, не вызывают сомнения в своей подлинности;

в) если в некоторых опубликованных на Западе копиях подписи Молотова и Риббентропа расплывчаты, то на фильме они вполне отчетливы; под русским текстом (ролик 624) подпись Молотова — русскими, под немецким — латинскими буквами; этот порядок не должен вызывать подозрений, поскольку и под двумя основными официальными текстами пакта о ненападении (ролик 616) Молотов сделал свои подписи таким же образом;

г) кроме текста протокола на обоих языках на ролике 624 при просмотре обнаружен еще один текст протокола, отпечатанный на так называемой „пишущей машинке фюрера“ со специальным крупным шрифтом (для близорукого Гитлера, который не любил надевать очки); к тексту прилагалась сопроводительная записка Риббентропа;

д) секретные протоколы к договору от 28 сентября 1939 г. находятся в ролике 2 (немецкое обозначение).

5. По сообщению зам. начальника Политического архива МИД ФРГ Гелинга, оригиналы протокола погибли в марте 1944 г. во время очередной бомбежки. Архив располагает в оригинале лишь ратификационными грамотами и делами посольства Германии в Москве за 1939 г. В этих делах секретные протоколы неоднократно упоминаются (см. приложение).

Политический обозреватель журнала „Новое время“

Л. Безыменский. [48]

Безыменский отчего-то забывает указать дату составления справки, направленной Горбачеву и Яковлеву и даже указать время, когда он побывал в германских архивах. Валентин Сидак пишет, что уже 9 июня 1989 г. Безыменский дал в Бонне пресс-конференцию, посвященную своим сенсационным находкам. [49] В этой связи непонятно, почему Безыменский связывает свою миссию с работой яковлевской комиссии. Впрочем, он говорит об этом настолько обтекаемо, что ничего толком и не ясно. Посланник Яковлева гордо называет себя экспертом, помогавшим комиссии Яковлева „в составе 20 человек“ (на самом деле она насчитывала 26 членов), но этот „эксперт“ безапелляционно утверждает, что анализ копий показал их подлинность. Копия не бывает подлинной в принципе, и уж тем более не может доказать подлинность того документа, с которого она снята. Копия может быть лишь аутентичной, то есть соответствовать оригиналу. Но для того, чтобы установить аутентичность копии, нужно сравнить ее с оригиналом. Тут два варианта — либо Безыменский идиот, либо циничный подонок, нагло обманывающий главу государства и весь советский народ. Я склоняюсь к версии о его умственной неполноценности, потому что врет он очень коряво. Впрочем, Яковлеву как раз и нужен был придурок, чтобы легче было впарить общественности фальшивку чужими руками.

Поэтому Безыменский — лицо неофициальное, всего лишь журналист средней руки, едет с официальной миссией в Бонн. При этом происходит странная вещь — микрофильмы Безыменский, по его словам, получает „в других архивах“, а не там, куда его послали. Содействовал ему неназванный помощник президента, хотя Горбачев в тот момент ещё не был президентом, но „историку“ Безыменскому простительно это не знать. Можно предположить, что „справку Горбачеву“ Безыменский сочинил, когда готовил к изданию свою книгу, то есть в 2000 г., события десятилетней давности потускнели в его памяти и он забыл, что Горбачев в тот момент был не президентом, а генсеком. „Согласовывал“ поездку, то есть фактически организовывал ее, секретарь ЦК КПСС Яковлев, а откровенно спекулировал на теме протоколов (якобы случайными оговорками) канцлер ФРГ Коль, который содействовал также и ближайшему соратнику Яковлева по работе в депутатской комиссии Маврику Вульфсону. Валентин Сидак утверждает, что в июне 1989 г. Коль лично передал Горбачеву копии микрофильмов из боннского архива с „секретными протоколами“. [50]

Мне удалось разыскать ещё одно свидетельство Безыменско-го, опубликованное в июньском номере журнала „Вопросы истории“ за 1989 г.: „…Как уже здесь говорилось, в архивах СССР оригинала этих протоколов нет. Как мне разъяснили в Политическом архиве МИД ФРГ, и там его нет, он погиб во время бомбежек Берлина. Что же касается происхождения бытующих в литературе копий, то они имеют своим источником негативы микрофильмов, снятых по приказанию Риббентропа, начиная с 1943 года. Микрофильмы были вывезены в Тюрингию, где сотрудник МИД Карл фон Леш передал их англо-американской поисковой группе. Фильмы попали в Лондон, были обработаны, после чего на имя Черчилля был составлен специальный доклад (см. PRO, PREM 8/40).

Позитивы микрофильмов из „коллекции Леша“ хранятся в Национальном архиве США (группа Т-120), негативы возвращены в МИД ФРГ. Примечательно, что в этих фильмах (их 19) документы снимались вперемежку, сам текст договора — на фильме F-11, а секретный протокол — на фильме F-19, кадры 179–185. На этих кадрах — немецкий и русский тексты с подписями Риббентропа и Молотова, а также немецкий текст, перепечатанный на специальной пишущей машинке для Гитлера…

…В МИД ФРГ мне разъяснили, что в отличие от оригинала протокола, дела немецкого посольства в Москве сохранились, в чем я имел возможность убедиться. В них имеется ряд телеграмм Шуленбурга с прямыми ссылками на протокол, а также изложение его (в шифровке Риббентропа). Секретные протоколы к договору от 28 сентября 1939 г. находятся в другом микрофильме (F-2). Такова текстологическая ситуация.

Можно констатировать, что по содержанию ни один из пунктов не выходит за рамки широко бытовавшей в те времена практики. Аналогичные секретные договоренности имелись у демократий с Германией, Италией и Японией, а также у Польши. Но именно аналогия заставляет отнестись с дополнительной строгостью к тексту, известному лишь в копии. Всели в нем верно передает оригинал, если он существовал?“. [51]

Вроде бы Безыменский говорит то же самое, что и в отчёте Горбачеву, но „круглый стол“ в редакции журнала „Вопросы истории“ состоялся 31 марта 1989 г.! Выходит, что если Безыменский и бывал в Бонне, то это никак не было связано с деятельностью яковлевской комиссии, на которую он ссылается в своей книге. Зачем же Безыменский сознательно вносит в свои тексты путаницу, категорически не желая указывать дату своей поездки в ФРГ? Вероятно, в боннском архиве он вообще не был, а его свидетельства являются сфабрикованными, что, кстати, объясняет их противоречивость и большое количество грубых ошибок. Например, совершенно немыслимо то, что специальный доклад британской разведки мог быть представлен Черчиллю в ноябре 1945 г., если еще в июле того года он лишился поста премьер-министра и был лишь депутатом парламента! Уж составляя отчет Горбачеву, можно было постараться подогнать свою брехню под реальные факты.