Растление великой империи

«Вселенная (то есть Россия! — В. М.),в которой обитают герои… нравственно индифферентна. В ней нет никакой этической структуры. Жертва здесь так же гадка, как и палач».

Хотелось поинтересоваться у автора, о ком это? О Сахарове, Мандельштаме, Пастернаке, Марченко, бастующих шахтерах или погибших защитниках «Белого дома» на Москве-реке?

Но дальше еще гаже:

«Автор соскребает хрестоматийный глянец с портретов классиков. Гоголь и Достоевский у нее — такие же негодяи и антисемиты, как и все окружающие».

Предлагаю поаплодировать автору!

Не отстает от заокеанских собратьев и флагман либерализма в современной России — «Независимая газета»:

«Кто по национальности были члены восьмерки? Семь русских и будущий самоубийца Пуго — родившийся в Калинине сын латышского эмигранта, с презрением отвергнутый собственным народом и даже ставший его палачом… Так что скорее это был заговор русских националистов…»

Хотите верьте, хотите — нет…

В заключение не могу отказать себе в печальном удовольствии процитировать здесь ответ Збигнева Бжезинского на вопрос одного российского журналиста:

«Я не хочу, чтобы ваша страна вообще существовала».

Хватит? Или еще мало? Впрочем, кому мало, советую послушать радиостанцию «Свобода». К примеру, специальную программу, посвященную Сибири, передачи о Татарстане или серию «Русская идея». Весьма занимательно.

Я уже не говорю о большевистских клише, вдруг замелькавших в последнее время на страницах печати Востока и Запада — о «России — тюрьме народов» и «русском империализме».

Если принять это утверждение на веру, то в таком случае я вправе назвать Америку суперимпериалистическим государством, железом, кровью и подкупом утвердившим себя на никогда ранее не принадлежавшей завоевателям земле всего лишь немногим более двухсот лет назад.

Тогда, спрашивается, почему, с какой стати можно считать американцев коренными жителями страны, а русских, осевших на берегах Волги или Байкала почти полтысячелетия тому назад, — империалистами?

К сожалению, теперь уже не Советский Союз, а собственно Россию начинают открыто рассматривать как ничейную землю, предназначенную для глобального распределения. Дошло до того, что германское правительство всерьез обсуждает с нашими демократическими лидерами проблему государственности для немцев-колонистов, радушно принятых когда-то на российской земле.

Я всячески приветствовал бы возвращение этих трудолюбивых и достойных людей на берега Волги. Мало того, я считаю, что Россия, как это сделала недавно Америка с этническими японцами, должна компенсировать им все потери, связанные с их принудительным выселением. Но если они вправе сегодня требовать для себя суверенитета, то, следуя международному принципу взаимности, следует признать и право этнических русских в ФРГ на свое собственное государство. К примеру, со столицей во Франкфурте-на-Майне, где расположена штаб-квартира Национально-трудового союза России. Тем более, что германское государство тоже называется федеративным.

Если же говорить всерьез, было бы не только крайне наивным, но и опасным полагать, что какой-либо народ согласится принять по отношению к себе двойной стандарт. Согласитесь, если одна цивилизованная страна может позволить себе начать настоящую войну за острова, находящиеся за тысячи миль от нее, как это было с Фолклендами, во имя защиты интересов своих соотечественников, другая, по тем же мотивам, высаживать десанты в суверенных государствах, как это было в Гранаде и Панаме, а третья — отстаивать Карабах с оружием в руках, то почему же мы, русские, не имеем права вслух побеспокоиться о судьбе своих соотечественников, оказавшихся по милости сталинских картографов за пределами своей земли? Неужели только из-за того мы должны молчать, чтобы не прослыть империалистами и шовинистами?

Прошу понять меня правильно, я категорически против каких-либо преимуществ для русского народа на территории Российской Федерации. Россия традиционно сочетает в себе национальную, культурную и религиозную многоукладность. Мы можем и должны найти форму общественного и государственного устройства, где каждый народ и каждая отдельная личность будут пользоваться всеми правами и возможностями для своего гармонического развития, но я столь же категорически против любого национального эгоизма внутри федерации, ставящего собственные прагматические интересы выше интересов российского общества и государства вообще.

Вольным или невольным режиссерам разрушительного сепаратизма в современном мире следовало бы извлечь урок хотя бы из югославской трагедии, если они не хотят, чтобы уже в ближайшее время весь Евроазиатский континент превратился в одни сплошные Балканы.

Им также следовало бы не забывать, какую цену уплатил мир за унижение немецкого народа времен Веймара: народ, загнанный в угол, становится смертельно опасным. В России плохо с продуктами питания, но там, уверяю вас, в избытке ядерное оружие. Да и без этого оружия народ в сто пятьдесят миллионов человек не позволит поставить себя на колени.

И если человечество действительно озабочено завтрашним днем России, то ему следовало бы наконец осознать, что от этого завтрашнего дня зависит и его собственная судьба.

Впрочем, каждый волен распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению. Самоубийцы — в том числе.

Наследие дракона

В знаменитой пьесе российского драматурга Евгения Шварца «Дракон» герой, умирая, говорит своему победителю — славному рыцарю Ланселоту:

— Меня утешает, что я оставляю тебе прожженные души, дырявые души, мертвые души…

Если принять Горбачева, начавшего перестройку, за российского Ланселота — победителя тоталитаризма, — то лучшей иллюстрации к сказанному трудно подыскать.

В течение неполных шести лет глава последраконовского государства только тем и занимался, что проводил селекции среди ближайшего окружения. По моим подсчетам, он сменил за это время не менее десяти команд, пока наконец сформировал около себя стабильную группу политических ничтожеств, совершивших попытку августовского путча против него самого.

Увы, по тем же принципам, из того же человеческого материала, с теми же целями происходили кадровые эксперименты оппозиции. Начав отбор с прославленных деятелей науки и выдающихся мастеров культуры, Ельцин после «тихого» путча в Бресте завершил его тем, что назначил возрождать Российское государство бывшего преподавателя марксизма-ленинизма, а хозяйство — недавнего заведующего экономическим отделом газеты «Правда». Причем уровень этики и компетентности задал им он сам.

Как вы думаете, дорогой читатель, о чем в течение шести часов могли беседовать с глазу на глаз два политика глобального уровня, передавая один другому власть над огромной, вооруженной до зубов, но разоренной страной? О ее судьбе? Об исторической ответственности? О способах выхода из катастрофического кризиса? Нет, большую часть времени, около пяти часов, они торговались по поводу привилегий, на которые уходящий Президент отныне мог рассчитывать. Горячие дебаты по этой жгучей проблеме современности закончились тем, что вдобавок к транспорту, охране, жилищу, пенсии и прочим привилегиям, заступающий на пост Глава российского государства от имени своих коллег по СНГ великодушно предложил собеседнику еще и валютную надбавку ко всему прочему — сорок долларов в месяц. Жест, достойный Цезаря!

В полном соответствии с заданным сверху уровнем повела себя и новая, теперь уже демократическая номенклатура. Ближайший друг и соратник Президента Иван Силаев прикрепил к себе лично транспортный парк, состоящий из почти шестидесяти автомобилей, министры бросились занимать освободившиеся дачи и кабинеты, депутаты потребовали безвозмездной «приватизации» в свою пользу принадлежащих парламенту квартир, а президентского советника по культуре, великого кинорежиссера Никиту Михалкова, наоборот, — лишили всяких привилегий за публикацию критической по отношению к правительству статьи в «Российской газете». После чего новые власти вообще вынесли решение о финансировании только лояльных по отношению к ним печатных изданий.