Как санкции ударят по России

Идти в Европу без колебаний!

Потеряв семь месяцев, сотни своих граждан и 27 тыс. квадратных километров территории, Украина — несмотря на активное противодействие России — все же подписала в полном объеме Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом, сделав один из важнейших шагов в своей не только 23-летней, но и многовековой истории.

Семь разделов этого соглашения регулируют теперь политические и экономические аспекты взаимоотношений между Украиной и крупнейшим в мире интеграционным объединением, направляя их по пути политической ассоциации, принятия европейских норм демократии и соблюдения прав человека, координации внешней политики и политики безопасности, и, конечно, создания зоны свободной торговли.

Что теряет Украина

Перспективной — и, несомненно, достижимой — целью данного процесса является вступление Украины в EC и возвращение Киева в единую европейскую семью, из которой он был вырван еще в XIII веке.

Россия сделала все от нее зависящее, чтобы сорвать заключение этого договора и уход Украины в Европу. Экономическая часть соглашения, подписанная 27 июня, подвергалась со стороны Москвы самой жесткой критике. B Кремле, по чьему указанию газ «братскому» народу продавался по почти самой высокой цене в Европе, очень сокрушались по поводу вреда, который нанесет договор с EC украинской экономике. По подсчетам советника президента Сергея Глазьева, суммарный урон может достичь $11 млрд в год, а оценки Комитета гражданских инициатив достигают $33 млрд (19 % ВВП Украины). Может ли это быть правдой?

Обратимся к статистике. Прежде всего заметим, что Украина сегодня не так зависима от России и стран СНГ в целом, как, например, в конце 1990-х годов. B 1996 году в страны постсоветского пространства она экспортировала в 2,2 раза больше товаров, чем в ЕС, в 2013 г. — всего на 32 % больше.

Россия была вторым экспортным рынком Украины после EC по итогам 2013 года ($15,1 млрд против $16,8 млрд) и отставала от EC также и по объему поставок товаров на Украину ($23,2 млрд против $27,1 млрд). B этой ситуации неясно, как могут потери Украины от усложнения торговли с Россией оцениваться в сумму, вдвое превышающую весь объем ее экспорта в нашу страну — особенно если принять во внимание, что его нельзя волюнтаристски запретить, ведь оба государства состоят в ВТО?

Безусловно, Москва выйдет из договора о зоне свободной торговли с Украиной, но это означает лишь введение обычных для BTO пошлин на уровне от 3 до 8,5 %. To есть в худшем варианте украинские потери не превысят $0,8–1,1 млрд, что некритично, так как объем экспорта в Россию и так сокращается (на 20,6 % в первые четыре месяца 2014 года по сравнению с тем же периодом 2013 года).

Выигрыш существеннее

Украина явно выиграет больше, чем потеряет. По условиям Соглашения об ассоциации, пошлины для украинских товаров, поставляемых в ЕС, будут снижены в среднем с 7,6 % до 0,5 %, причем всего за год (то есть чистая выгода составит $1,18 млрд в год).

При этом пошлины на европейские товары сократятся лишь с 4,95 % до 2,42 % в течение четырех лет. Для Украины это прорыв — ведь в ее экспорте 28,3 % составляет продукция сельского хозяйства и продукты питания, а в аграрный сектор поступает до трети всех иностранных инвестиций. Переориентация этих потоков на EC станет важным шагом — особенно если учесть, что само будущее металлургической промышленности на востоке страны находится под вопросом.

Ассоциация с Европейским Союзом станет также важнейшим фактором повышения эффективности украинской экономики. Управляя страной в своих личных интересах, донецкие коррупционеры выделяли из бюджета по $3,5 млрд в год субвенций угольной отрасли и дотаций на газ для промышленных потребителей.

Как следствие, экономика страны оставалась одной из самых энергоемких в мире (566 т нефтяного эквивалента на $1 млн ВВП). Если бы показатель равнялся хотя бы польскому (212,2 т), Украина могла бы отказаться от импорта из России всего поставляемого ей газа и почти трети нефти. Ассоциация с Европой и принятие европейских стандартов, каким бы дорогим этот процесс ни был, сделает Украину нормальной экономикой за 10–15 лет.

Сегодня стоимость потребляемых на Украине энергетических ресурсов, рассчитанная по мировым ценам, составляет 37,5 % ее ВВП, в то время как, например, в Германии — чуть больше 9 %. Поэтому все возражения об «утрате конкурентоспособности» украинских предприятий не выдерживают критики.

Европа не остановится

Да, стране предстоит огромный передел собственности: компании будут разоряться, покупаться в том числе и европейскими инвесторами, а потом возвращаться к жизни более эффективными. Но это единственный путь вперед — кто не верит, пусть сравнит судьбу, например, принадлежали Volkswagen группы Skoda и входящего в Ростехнологии «Иж-Авто»: в конце 1970-х годов второй производил почти в 1,5 раза больше машин, чем первая, но чем дело кончилось, всем известно… Поэтому не России учить украинцев стратегии будущего — даже в экономическом смысле.

Однако есть еще одно обстоятельство, обычно не принимаемое во внимание — коррупция. Украина в последние годы была одной из самых коррумпированных стран мира: минимальные оценки потерь от коррупции достигали 11 % ВВП ежегодно. Собственно говоря, именно сокращение этих потерь, наряду с банальным повышением экономической эффективности, и способно компенсировать возможные ухудшения условий внешней торговли.

Сегодня часто вспоминают, что Украина в 1991 году имела уровень жизни, не уступающий польскому, а сейчас отстает от своей соседки по этому показателю почти в три раза. Этому есть много объяснений, но очевидно: с украинской стороны границы мы видим Межигорье, а с польской стороны — правительство, в котором в 900 часах приватного общения между его членами, недавно записанных и «слитых» в прессу, не нашлось ни одной фразы, указывающей на попытки извлечения личной выгоды из государственной службы.

Поэтому «внешнего управления» из Брюсселя, под которое может попасть Киев, не нужно опасаться — его следует, скорее, приветствовать, так как интересы украинского народа сегодня не совпадают с интересами прежних (и отчасти нынешних) элит. Чем скорее в стране установятся европейские правовые порядки, тем лучше будет для наших украинских братьев.

A в том, что они установятся, у меня нет сомнений. C 1994 по 2013 год EC увеличился с 12 до 28 членов, тогда как Россия все эти двадцать лет не может «интегрировать» даже одну Белоруссию. Сегодня в ЕС живут 507 млн европейцев, а за его пределами, если не считать Россию (на Украине, в Белоруссии, Молдавии и балканских странах), — всего 81 млн.

Предполагать, что эти 81 млн не будут «переварены» европейской интеграцией, было бы наивно — тем более что в большинстве этих стран европейский «вектор» вызывает большие симпатии. Можно сколько угодно говорить, что вступление в EC имеет не только позитивные последствия, но счет 16:0 в соперничестве Европы и России говорит о многом.

Вступив в ассоциацию с Европейским Союзом, Украина начала движение в сторону безвизового режима (уже, кстати, достигнутого Молдавией), единых экономических норм и правил, получения статуса кандидата (который есть сегодня у Сербии, Македонии и Черногории) и в итоге полного членства. И я считаю, что окажусь прав в своем прогнозе десятилетней давности о том, что Украина станет членом EC раньше, чем Турция [Иноземцев Владислав. «Россия должна подать заявку в ЕС» // «Независимая газета», 12 мая 2004 г., с. 2].

27 июня 2014 года стало историческим днем и для Украины, и для ЕС, и для России. Для Украины — потому, что она закончила свою «постсоветскую» историю и начала сложный, но многообещающий путь из этого «пост-» во что-то более определенное.

Для Евросоюза — потому, что он сделал заявку на достижение своих естественных пределов, после чего интеграции придется уже развиваться не вширь, а только вглубь, в направлении формирования единой европейской нации.