Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

Принадлежавший Германии оригинал секретного протокола, подписанного 23 августа 1939 года и служившего приложением к советско-германскому пакту о ненападении, был уничтожен в конце Второй Мировой войны. Сохранившаяся копия-микрофильм долгие годы была единственным историческим источником, проливавшим свет на события, связанные с началом войны и судьбами многих европейских государств. В 1947 году копию опубликовал Госдепартамент США. Бывшее руководство ЦК КПСС неоднократно объявляло микрофильм фальшивкой. По результатам работы депутатской комиссии во главе с Александром Яковлевым ее аутентичность была признана постановлением II Съезда народных депутатов СССР 29 декабря 1989 года, где пакт Риббентропа — Молотова был осужден как сговор.

Однако наличие оригинала договора в советских архивах отрицалось. Теперь Яковлев принял участие в презентации документов.

Состоящий из четырех пунктов секретный протокол, подписанный министрами иностранных дел СССР и Германии, определял, что, во-первых, северные границы Литвы становились границей сфер влияния Германии и Советского Союза. Во-вторых, договаривающиеся стороны оставляли за собой полную свободу рук в отношении Польши. В-третьих, Бессарабия, принадлежавшая королевской Румынии, становилась советской «зоной интересов» Последствия этого соглашения известны: 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, а в июне 1940 года СССР оккупировал Литву. Окончательно запутанный бессарабский вопрос стал причиной сегодняшнего приднестровского конфликта.

До 1952 года документ хранился в секретариате наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова, затем был передан в архив политбюро ЦК КПСС. За последние 40 лет копии с протокола для работы снимались только трижды: для бывшего министра иностранных дел Андрея Громыко, позднее, для заместителя главы этого департамента Земскова и заведующего общим отделом ЦК КПСС, руководителя канцелярии генерального секретаря ЦК КПСС (Михаила Горбачева) Валерия Болдина.

Эксперты отмечают, что момент обнародования «пропавших» документов был выбран не случайно. Еще не забылись обвинения против Горбачева в умышленной задержке передачи Польше материалов по Катыни. Если теперь подтвердится, что он снова «все знал», это может стать еще одним козырем в руках игнорируемого им Конституционного суда. Но последовательность Москвы в раскрытии прошлого может обернуться и другой стороной в том случае, если соседи, обиженные в результате сделки Молотова — Риббентропа, потребуют от России последовательности и в пересмотре послевоенных границ.

Наталья Ь-Калашникова, Виктор Ь-Замятин [122]

Ну что, кто заметил подозрительные места в этой короткой заметке? Если даже опустить грубые неточности вроде того, что архив, в котором найдены документы, назван неправильно (он именовался, как известно, Архивом президента Российской Федерации) и то, что нарком иностранных дел СССР называется отчего-то министром, у меня возникли следующие вопросы:

1. Какие это девять оригиналов «советско-германских соглашений 1939–1941 годов, определявших раздел сфер влияния в Европе» были найдены, и почему о них здесь нет даже намека? Упоминается лишь «секретный протокол» от 23 августа 1939 г. Всего известно четыре секретных протокола, один доверительный, одно разъяснение к «секретному протоколу» и карта (о ней речь ниже) — итого, самое большее, семь документов.

В дальнейшем, дабы как-то объяснить проскочившую в прессу нелепую цифру «9», в журнале «Новая и новейшая история» (№ 1, 1993 г.) была опубликована «Опись № 1. Документы, относящиеся к советско-германским переговорам в период 1939–1941 гг.», где в разделе № 1 «Подлинные тексты [да, именно так и написано — „подлинные тексты“, а не оригиналы!!! — чувствуется убогий стиль Яковлева] советско-германских секретных соглашений, заключенных в период 1939–1941 гг.» помимо секретных документов совершенно от балды приписано следующее:

«…7) Заявление советского и германского правительство от 28 сентября 1939 года о взаимной консультации.

8) Обмен письмами между Молотовым и Риббентропом от 28 сентября 1939 года об экономических отношениях между СССР и Германией».

Кто-нибудь может объяснить, какое отношение открытое заявление имеет к секретным соглашениям и что это за документ, названный «обменом письмами». Обмен — это действие, процесс, но документ так называться не может.

2. Если документы нашлись 28 октября, а на следующий день якобы были представлены публике, то кто, когда и какую успел провести экспертизу, упоминаемую в газете?

3. Советское правительство никогда не объявляло микрофильмы фальшивкой, и вообще никогда не делало официальных заявлений по поводу «секретных протоколов».

4. Съезд народных депутатов СССР не признавал аутентичность копий протоколов, он лишь осудил их за «отход от ленинских принципов советской внешней политики».

5. Каким образом «секретный протокол» от 23 августа 1939 г. мог храниться в «секретариате наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова» до 1952 г., если министр иностранных дел (а не нарком!) Молотов был смещен со своего поста 4 марта 1949 г.?

6. Прочитайте ещё раз это предложение: «За последние 40 лет копии с протокола для работы снимались только трижды: для бывшего министра иностранных дел Андрея Громыко, позднее, для заместителя главы этого департамента Земскова и заведующего общим отделом ЦК КПСС, руководителя канцелярии генерального секретаря ЦК КПСС (Михаила Горбачева) Валерия Волдина». Какая работа могла вестись с документом, не имеющим никакой юридической силы? Но вопрос даже не в этом. Почему Болдин назван руководителем канцелярии генсека, хотя такой должности не существовало? Он в 1990–1991 гг. был руководителем Аппарата президента СССР Горбачева! Теперь самое интересное — Министерство иностранных дел СССР названо департаментом. Русский человек, тем более журналист, никогда не сделает такой ошибки. Но если текст писал американец, это легко объяснимо — в США министерство иностранных дел называется Государственный департамент.

Так что вся эта путаница с названиями учреждений и должностей может объясняться только одним: в основе заметки лежал текст, составленный на английском языке, либо написанный американцем. Поэтому и возник таинственный «департамент» и «канцелярия» генерального секретаря, а нарком Молотов назван министром, когда дело касается 1939 г., но наркомом применительно к 1952 г.

Спрашивается, почему Калашникова и Замятин (вообще странно, что над такой маленькой заметкой работают сразу два человека) допустили в тексте столько небрежностей, а главный редактор пропустил всю эту галиматью в номер без правки? Я сам в течение последних семи лет являюсь главным редактором газет (а до этого был ответсеком), и еще не было случая, чтобы написанную кем-то статью я не переделал процентов на 20–30, а иногда и больше. Есть лишь два обстоятельства, при которых главный редактор не считает нужным доводить текст до совершенства — когда публикуется проплаченная статья или когда печатается текст, спущенный сверху. Текст, уже утвержденный начальством не особо-то поредактируешь, а с рекламодателем спорить — себе дороже выйдет. В данном случае могу предположить, что команда опубликовать заметку поступила из инстанций, подконтрольных Александру Яковлеву.

7. Но самое главное — другое. Заметка вышла в субботу, 31 октября 1992 г., а яковлевская пресс-конференция якобы состоялась в четверг, 29 октября. Ежедневная газета никогда не ждет два дня, чтобы опубликовать отчет о событии — это аксиома! Появление заметки 31 октября должно иметь информационный повод в предшествующий выходу газеты день, и он обозначен здесь очень туманно: «Вчера (то есть 30 октября — А. К.) документы из „Особой папки“ ЦК КПСС переданы президенту России». Не сказано ни кем переданы, ни для чего. Вообще-то по общепринятой версии, удостоверенной самими Ельциным и Яковлевым, президент сначала получил «секретные протоколы», а потом сообщил об этом Яковлеву и попросил его провести пресс-конференцию. Следовательно, Ельцин ознакомился с содержимым «особой папки» не позднее 28 октября, если на 29 число уже якобы была назначена встреча с прессой. Следовательно, либо эта фраза в заметке «Коммерсанта» является инсинуацией, либо никакой пресс-конференции 28 октября, якобы устроенной по указанию Ельцина не было.