Сядьте на пол

На этом этапе жизни, который хорошо описан Цоем («мы в четырнадцать лет знаем всё, что нам надо знать»), грань между взрослыми и детьми стирается. Ты уже понял, что среди взрослых полно идиотов. И что любой пацан может поймать взрослого на такую вот коробку с сюрпризом. А ещё лучше — кошелёк или портсигар на леске. Привлекательная коробочка кладется на дорогу, леска присыпается песком и уводится в укрытие. На эту удочку, к твоему великому детскому удивлению, ловятся даже самые серьёзные мужики.

В мире взросликов это называется «приложения». Я уверен, что это слово внедрил не человек, а робот. Для человека оно клинически длинное: раньше говорили «прога» или «софт». Но что важнее, с подменой термина происходит идеологическая диверсия. Нам внушают, что программа теперь — всего лишь дополнение, которое приложено, привязано к некой обязательной коробочке.

Или к целой серии вложенных коробочек, насколько потребителю хватит терпения. Раньше ты просто ставил софт на хард. Теперь на коробочке-компьютере ты должен открыть коробочку-браузер, потом залогиниться в коробочку-"Вконтакте", потом открыть там коробочку-приложение… А многие приложения всего лишь транслируют нечто из других коробочек (игры, новости, карты) или вообще оказываются пустотой, фишерской приманкой.

Спрашивается, зачем столько упаковок? А затем, что каждая коробочка цепляет тебя на свою леску. Раньше ты ставил программу. Теперь программа ставит тебя.

И тут снова вспоминается Дмитрий Медведев с его айпедиками. В принципе, это обычное дело, когда известный человек становится лицом коробочки. Наш первый президент Михаил Горбачев рекламировал чемоданы Louis Vuitton. А Владимир Путин раскручивал канареечные коробочки на колёсах производства АвтоВАЗа. На этом фоне Медведев даже выигрышнее смотрится. У гаджетов Apple и без него море поклонников, они готовы облизывать свои тотемы ежедневно. А про горбачевские чемоданы никто не расскажет лишний раз бесплатно.

Тем не менее, при всех симпатиях к хайтеку, лежащему в основе iPad, я все-таки на стороне Горбачева с его чемоданами. Потому что чемодан не передаёт координаты своего хозяина и его личные данные чёрт знает кому. Чемодан не выкидывает из себя вещи, которые не понравились ему, чемодану. Чемодан не блокирует свои застёжки по команде неизвестного типа из другой страны.

Короче, это не кошелек на леске. Это просто твой собственный чемодан. Приятный образ ограниченного, защищенного мирка, который всегда с тобой. Та самая коробочка из детства.

Когда статья "Коробочка" была впервые опубликована в журнале "Вебпланета", многие восприняли её как стёб. Ведь если вы хотите затроллить айтишника, то лучшая техника — это обоснованный луддизм, который понижает ценность компьютерных профессий до самого плинтуса.

Ирония в том, что именно айтишники более всего отличаются от персонажей данной статьи. Если человек понимает, как работают компьютерные коробочки, если он умеет управлять ими — у него меньше шансов попасть под манипуляции. Но слишком узок круг этих людей. А у остального народа чаще бывает наоборот: коробочка управляет человеком.

Дальше в этой книге будет ещё много луддизма, и я хочу сразу подчеркнуть, насколько он обоснован. Фраза «коробочка управляет человеком» — не поэтическое преувеличение. Это научный факт. Наука здесь почти такая же, как эволюционная биология, но с расширением в сторону неорганики. Вот её главная идея: эволюция идёт не только в тех системах, которые мы сейчас считаем «живыми». И эти другие системы в своей эволюции вполне могут плевать на человека.

Доказательство — в коробочке, которая гораздо проще, чем компьютер. Это футляр, где у меня лежат очки. Все знают, как они работают. Искусственная линза помогает естественной линзе глаза, расплывчатая картинка становится резкой — зрение возвращается.

Но какое именно зрение? Периферийное (боковое) зрение играет очень серьёзную роль в распознавании движений и в общем анализе окружающего мира. Ограничение периферийного зрения может иметь целый ряд неприятных последствий, от сокращения скорости чтения до автомобильной аварии. Доказано, что человек быстрее реагирует на опасность, если она появилась в поле периферийного зрения, а не в центре. Аналогичная история с распознаванием образов. В экспериментах Адама Ларсона и Лестера Лоцки [89] людям показывали на короткое время изображения разных помещений, причём в одних картинках была вырезана центральная часть, а в других — обрезаны края. Выяснилось, что люди могут распознать функционал помещения (кухня или гостиная) только на "периферийных" картинках.

Учитывается ли эта особенность в той маленькой коробочке, что хранит две линзы в стильной оправе? Нет. Собственная эволюция очков как будто идёт в противоположном направлении. Очки-велосипеды с большими круглыми линзами, дающие максимальный охват поля скорректированного зрения, считаются пережитком прошлого. Современные стильные очки обрезают линзу до двух узеньких полосок стекла; остальное поле зрения близорукого человека остаётся в тумане. Миллионы людей сами вырубают своё периферийное зрение ради "модного лука". Следующим шагом добровольной инвалидности будет Google Glass.

Означает ли это, что нужно отказаться от коррекции зрения? Вовсе нет. Контактные линзы оставляют периферийное зрение на месте. И хотя диоптрии будут те же, что у очков, но по своему опыту могу сказать: переход с очков на контакты даёт очень сильное чувство просветления. Правда, есть другие минусы.

Компьютерную коробочку тоже можно взять под контроль — если вы понимаете, как она работает и каковы её «побочные эффекты». Но в школе этому не учат. Оглядываясь назад, я вижу, что все мои знания по управлению коробочками были собраны на периферии.

Сначала — отцовские инструменты и кружок радиоэлектроники. Ставишь на плату транзистор с аккуратно загнутыми ножками. Жало паяльника в канифоль, потом в припой. Подуть. Остальная схема уже готова: с одной стороны платы болтается на двух проводках телефон (круглая черная штуковина с тремя дырочками, вытащенная из телефонной трубки; надо вставить её на место до прихода родителей); c другой стороны лежит на столе антенна — на ферритовый стержень наклеить две полоски бумаги, поверх них намотать, внимательно считая витки, две катушки тонкого медного провода; залить сверху воском от свечки, чтобы не разматывались.

Ну что, проверим? Набрасываешь проводки с петельками на клеммы квадратной батарейки, и… ничего. Крутишь ручку потенциометра: в телефоне щёлкает, но не более того. Батарейка села? Язык между клемм, запах смолы, на языке резко кислит — заряд нормальный. Блин, неужели не получилось? Проверяешь по очереди все проводки, покачиваешь пальцем транзисторы на длинных ножках. Вроде всё правильно, но не работает. Жаль, так старался…

И уже напоследок, безо всякой надежды, чуть сдвигаешь гильзу антенны по ферритовому стержню. Чисто для красоты. Телефон шуршит… и вдруг начинает петь! Подпрыгиваешь на месте. Ты сам сделал радио!

Точно так же началось и моё программирование. В восьмом классе, приехав на всероссийскую олимпиаду по математике, я узнал, что второй тур будет с использованием калькуляторов, которых я до этого в глаза не видел. Однако за один вечер мой сосед по комнате, такой же восьмиклассник, научил меня программировать МК-54. А это, между прочим, обратная польская нотация, которая даже в университете вызывала у некоторых людей ступор при столкновении с языками типа FORTH: сначала переменные, потом действия.