Гипноз и «чудесные исцеления»

Мария Рожнова

Владимир Рожнов

Гипноз и «чудесные исцеления»

О чем эта книга

Издревле люди мечтали найти способы и средства залечивать раны, побеждать болезни, сохранять молодость и продлевать жизнь. Об этом говорили они под сводами первобытных пещер, у пляшущего пламени костров, когда, вернувшись с охоты, прикладывали целебные травы к своим изодранным бокам, отведавшим медвежьих объятий. Об этом говорили воины Египта и Рима, Греции и Византии, стаскивая с израненных тел окровавленные доспехи. За этим из века в век пробирались страждущие через чащобы и дремучие леса к хижине или избушке колдуна-знахаря и, преодолевая смертельный страх перед «нечистой силой», крепко зажимали дрожащей рукой сосуд с мазью или питьем.

Вернуть силы, здоровье, молодость — заветнейшая мечта людей всех времен и народов. Она вошла во многие изустные предания и легенды, она составила фабулу бесчисленных сказок, песен и былин.

И в них, в этих сказаниях седой старины, можно увидеть душу народа — его неистребимую веру в свои силы, мудрость и находчивость, его неутомимую жажду знаний, его неустанные поиски правды и счастья. И не из этой ли убежденности и веры людей в свои силы родилась наука врачевания — медицина? Наука поисков целительной силы, сокрытой в травах и камнях, в водах источников и солнечных лучах, в горном ветре и лесном аромате. Нам известны отцы медицины Гиппократ и Гален, мы знаем создателя канона врачебной науки Авиценну, но никто не знает имен тех, кто за века и тысячелетия до этих прославленных ученых и врачей открыл большинство из тех лечебных средств, которые были впервые описаны создателями научной медицины. Мы не знаем, кто первый научился заживлять раны и вправлять вывихи, сращивать переломы и устранять растяжения…

Кто они? Где их искать? Как их благодарить?

Они народ. В этом едином имени — имена тысяч и тысяч их, безымянных, — мудрых и искусных, трудолюбивых и самоотверженных, сострадательных и находчивых. Они были везде и всюду: и в лесах и на горах, в пустынях и в заснеженных просторах тундр, кропотливо и неутомимо, как пчелы, собирали люди крупицы своего опыта. Собирали сотни тысяч лет с одним желанием, с одной целью — познать природу, подчинить ее себе, победить болезни и недуги.

И благодарности им особой за это не надо.

Благодарность им — те сказания и былины, легенды и сказки, в которых художественно обобщенные образы героев и умельцев живут вечной жизнью.

Но в минуты душевной слабости и упадка породил человек религию. Породил для защиты от бед жизни, полагая обрести в ней надежное укрытие от наступавших на него со всех сторон зол и несчастий.

Религия не стала его защитой. Обещая призрачную помощь и поселяя ложную надежду, она только сковывала инициативу и деятельность человека, подрывая его веру в себя, в свои реальные силы, в свой ум. Веками вдалбливала религия мысль, что человек — лишь слабое и слепое оружие в руках незримого творца и властелина. Только от всезнающего и всемогущего бога нужно ждать спасения от бед и страданий. Он — и один он — есть начало и конец всего сущего — жизни и смерти, движения и покоя. Бог всеблагий — отец тебе, человек. Он наставит на путь истинный, когда ты собьешься, он накажет виновного, поощрит праведного. Надо только ни о чем не думать — всякая свободная мысль греховна. Надо жить, как дети. «Блаженны нищие духом», — наставляет церковь. Только те «приидут в царствие божие» для вечной загробной жизни, кто приемлет этот незыблемый догмат религии всех времен и народов.

Эта проповедь стремилась обезоружить человеческий разум, обрекая его на пассивное ожидание помощи свыше. В действительности же эта проповедь противоестественна, противоречит всему, что нам известно не только о человеческом разуме, но и о самой жизни.

Уже с начала появления человека на земле необходимость удовлетворения первейших жизненных потребностей — в жилище, одежде, пропитании — неумолимо наталкивала человеческую мысль на правильное решение каждодневных практических задач. В борьбе с жестокой природой и подстерегавшими на каждом шагу опасностями и случайностями люди изощряли свою наблюдательность, умение и находчивость. Отважно и настойчиво боролся человек, стремясь изгнать случайность из своей жизни, перестать быть игралищем хаоса природы. В прекрасной легенде о Прометее хранит благодарное человечество память о первой великой победе на этом пути — об открытии нашими предками способа добывать огонь. Все более пытливым и острым становился ум человека, все мощнее и разнообразнее становились его орудия труда… Одну за другой вырывал человек загадки и тайны у мира, который некогда, на заре человечества, предстал его глазам таким непостижимым и потому устрашающим.

Но истины и открытия давались нелегко. И не только потому, что природа ревниво охраняла свои тайны. Нужно еще было иметь мужество отстоять эти открытия от нападок религии, нападок, которые нередко стоили жизни первооткрывателям. Ненавистью встречала религия все новые достижения науки, ибо каждое из них пробивало незаполнимую брешь в одряхлевших построениях религиозных вероучений. Религия и наука — непримиримые враги. Они противоположны во всем. Религия стремилась унизить человеческий разум. Наука окрыляла его. По мере того как человек ощущал себя все более полным хозяином природы, у него появлялось все больше права себя, свой разум назвать всемогущим, отняв это звание у ничем не заслужившего его мифического существа — бога.

Вера в сверхъестественные силы, порожденная в младенческую пору человечества невежеством и беспомощностью людей перед природой, и до сих пор продолжает существовать, ища себе опору в неразъясненных законах мира, в неизведанных его тайнах. Еще в начале нашего века одной из таких почти неразведанных тайн природы была человеческая психика, служившая опорой религии и мистики, поставлявшая для них благодатный материал. Примером могут стать так называемые чудесные исцеления, которые религия с давних пор использует в качестве одного из важнейших и излюбленных ею средств укрепления веры в могущество потусторонних сил. На протяжении веков человеческой истории появлялись и множились легенды о врачующей силе богов, о чудесных камнях и источниках, о волшебниках и святых, о целительных пещерах и чудотворных иконах, о чудодеях, снимающих болезнь прикосновением руки или единым словом.

Мы оставим в стороне мнимые исцеления, заранее продуманные и подготовленные. Не будем касаться лишенных всякого правдоподобия слухов о никогда не имевших места воскрешениях из мертвых. Нет, не эти наивные вымыслы и нечистоплотные приемы мы будем разбирать с вами, читатель. И пускай ими полны все религиозные предания и книги — не будем вступать с ними в ненужный спор.

Усиленно раздуваемый религией миф о чудесных исцелениях не мог бы пережить тысячелетия, не мог бы от времен седой старины до наших дней извлекаться на свет и пускаться в ход, если бы среди массы лишенных достоверности «исцелений» не было случаев реального избавления некоторых больных от недугов. Кто сможет забыть, если на его глазах во время торжественного молебствия в храме параличный отбросил костыли и… пошел?! Кто усомнится в вере, когда собственными ушами услышит обращенный к слепцу приказ: «Виждь!», а к немому — «Реки!», и, по слову чудотворца, раскроются годами смеженные веки и разверзнутся сомкнутые уста.

Кто усомнится в вере, когда услышит исступленный крик радости, исторгнутый из груди страдальцев, увидит поток их умиленных слез, услышит слова их жарких благодарственных молитв…