Судьба доктора Хавкина

Марк Поповский

Судьба доктора Хавкина

ПРЕДИСЛОВИЕ

Владимир Хавкин был великим бактериологом, гениальным человеком. На заре бактериологии, работая в очень трудных условиях Индии, он создал в чрезвычайно короткий срок эффективную вакцину против бубонной чумы вскоре после того, как в Бомбее в 1896 г. вспыхнула ужасная эпидемия. Это была, по существу, первая, дававшая эффективные результаты, вакцина против чумы. Она выдержала проверку временем и спасла жизнь миллионам людей в Индии, Западной Азии и Северной Африке.

Хавкин организовал в Бомбее лабораторию для приготовления вакцины в больших количествах. Вначале она называлась Бомбейская противочумная лаборатория. Впоследствии она превратилась в одну из крупнейших исследовательских лабораторий Индии. В 1925 г. индийское правительство в знак уважения к великому ученому переименовало лабораторию в Институт им. Хавкина.

О жизни и деятельности Хавкина, к сожалению, написано очень мало. Учитывая трудности, связанные со сбором материалов о Хавкине, я очень рад, что Марк Поповский взял на себя труд написать пусть даже краткую биографию ученого, обрисовать тяжелые условия, в которых он работал, и достигнутые им блестящие результаты. В книге показано, какой любовью и восхищением платил индийский народ доктору Хавкину и как в 1902 г. его блестящая научная карьера оборвалась из-за профессиональной зависти медицинских работников, для которых он всегда оставался чужим. К счастью для науки, два крупнейших научных учреждения в Европе — Институт Листера в Лондоне и Пастеровский институт в Париже, к которым обратились за арбитражем, — приняли сторону Хавкина и признали позицию оппонентов ошибочной. Вакцину в институте продолжали приготовлять по методу Хавкина даже после его ухода. Однако в целях перестраховки были внесены некоторые серьезные изменения в препарат, что, как позднее стало известно, значительно ослабило защитные свойства вакцины.

Контрольные опыты на людях, а также статистические данные за несколько лет о массовых прививках, проведенных во время эпидемий, показали высокую степень эффективности вакцины Хавкина как предохранительного средства против чумы. После моего прихода в институт в 1925 г. были выработаны в высшей степени стандартизованные методы проведения экспериментов на животных, в частности на белых мышах. Эти опыты продемонстрировали, как точны были экспериментальные выкладки Хавкина. Появилась возможность создать новую более эффективную вакцину, совершенно не дававшую токсическую реакцию.

В. Хавкин, вне всякого сомнения, был блестящим экспериментатором, на голову выше своих коллег, работавших в Германии, Австрии, Англии и в других странах. О нем следовало бы написать большой научный труд или по меньшей мере обстоятельную статью, что я и намереваюсь когда-нибудь сделать. Здесь я лишь в общих чертах изложу свои соображения по этому вопросу.

Противочумная вакцина, полученная некоторыми современниками Хавкина, отличалась по своим предохранительным свойствам от препарата великого бактериолога иногда лишь на несколько сотых процента. Но ученый в состоянии был обнаружить и эти малейшие изменения в вакцине, приготовленной из микробов чумы в жидкой среде, убитых при t 70° (нагрев 30 минут) и убитых при t 55° (нагрев 15 минут). Позднее Хавкин проводил опыты при более низкой температуре. Но его «наследники» в институте вернулись к 60 °C или даже к 70 °C для большей уверенности в результате, забыв о влиянии поднятия температурного режима на качество вакцины.

Доктор Хавкин отказался следовать инструкциям вышестоящих органов, которые требовали подогрева карболизированной вакцины после того, как ее поместили в пробирки, так как Хавкиным доказано, что это приведет к полному уничтожению предохранительных свойств вакцины. Именно это недоразумение было положено в основу обвинений, выдвинутых против Хавкина в связи с Малкавальским случаем, описанным в книге Поповского. Сейчас нет никакой необходимости подробно говорить об этом абсурдном обвинении. Хавкин был полностью реабилитирован, но власти не восстановили его в должности директора института. Это практически лишило Хавкина возможности заниматься научной работой.

Однако сейчас, когда детально разработаны точнейшие методы измерения качества противочумной вакцины, мы можем по достоинству оценить величие проделанной им работы. Его научная деятельность была оценена исключительно высоко, что нашло свое отражение в решении индийского правительства переименовать бомбейскую лабораторию по борьбе с чумой в Институт им. Хавкина. С каждым годом растет уважение к доктору Хавкину и восхищение его делами. Народ прекрасно понимает, что Хавкин спас его от смерти, от ужасных эпидемий чумы. В настоящее время в Индии и в других странах чумы нет или она появляется очень редко. Скоро она станет кошмарным воспоминанием и никогда не появится в будущем. Мы теперь достаточно знаем о распространении чумы и можем устранить возможность ее возникновения. Существуют средства, полностью излечивающие чуму. Такие, например, как стрептомицин.

Москва, 16 июля 1962 г.

Сахиб Сингх Сокхей, Директор Института им. Хавкина с 1932 по 1949 г.

Владимир Ааронович Хавкин — бактериолог правительства Индии (1895 г.)

О ТЕХ, БЕЗ КОГО НЕ МОГЛА БЫТЬ НАПИСАНА ЭТА КНИГА

На обложке этой книги обозначено мое имя. Это не совсем справедливо. Я далеко не единственный и даже не главный автор. Книгу творили десятки людей. В моих папках множество конвертов с советскими и иностранными марками: из Парижа, Бомбея, Бухареста, из Америки и даже из Австралии, письма тех, кто не пожалел времени и сил, чтобы жизнеописание моего героя содержало как можно больше интересных и правдивых фактов. Ученые, библиотекари, работники архивов и музеев из разных городов присылали книги, фотографии, выписки из архивных документов, списки литературы. Совершенно незнакомые люди желали писателю успеха, вспоминали отдельные эпизоды, которые могут пригодиться в работе над рукописью.

Как возник этот поток человеческого дружелюбия и солидарности? Как вообще зародилась мысль написать биографию Владимира Хавкина?

Хмурым октябрьским утром 1955 года я приехал в старинный приволжский город в качестве корреспондента московской газеты, чтобы написать об институте, где изучают так называемые особо опасные инфекции: чуму, холеру, бруцеллез. Помню тихую, усыпанную осенними листьями улочку, где с трудом удалось разыскать нужный дом. Помню первый разговор с директором института, которого я наивно спросил:

— Простите, но ведь в Советском Союзе давно нет ни чумы, ни холеры. Зачем искать оружие против несуществующего врага?

На стене директорского кабинета под стеклом висел документ времен гражданской войны, подписанный М. И. Калининым. «Всероссийский староста» благословлял вновь организованное в волжском городе научное учреждение на полную победу над злейшими эпидемическими болезнями.

— Да, — произнес директор и поглядел мимо меня на пожелтевшую реликвию. — Нам действительно удалось выполнить завет Михаила Ивановича. Но можно ли забывать, что за узенькой полоской земли, именуемой государственной границей СССР, по-прежнему бушуют чумные и холерные океаны, что в мире живы еще и оспа, и бруцеллез, и проказа.

Он замолчал и протянул мне свежий номер газеты. Небольшая заметка сообщала о том, что Советский Союз направил самолет с противохолерной вакциной в одну из охваченных эпидемией стран Востока.

Два дня спустя, обряженный в два халата, резиновые сапоги и перчатки, я переступил порог «внутренних» лабораторий. Прежде чем ввести меня в «святая святых» института, директор еще раз напомнил о строгих правилах личной безопасности.