Альтист Данилов

телить постель и тут остро захотел сыграть одну из "Песен для сумасшедшего короля" Майкла Дениса, шестую. Сыграл. Один раз. И еще. "Кабы на Альбани..." - подумал Данилов. Но и без Альбани вышло хорошо. "Кабы Наташа тут сидела и слушала..." Но и для самого себя сыграть было приятно. Данилов потянулся, представил Наташу спящей, нежность возникла в нем. Однако он тут же вспомнил Анастасию, снова пожалел ее. "А ведь она грозила... Как бы Наташе не сделала худого... Нет, Анастасия не сделает... Она земную женщину в расчет не возьмет... А вот мне что-нибудь да устроит!.."

Данилов взял ноты Переслегина, думая пробежать их хоть наискосок. Одолел первый лист и впился в бумагу глазами. Скоро он понял, что перед ним музыка. В симфонии было семь частей, альт вел сольную партию, но не так, как у Берлиоза в "Гарольде", а находясь почти всегда в состоянии любви, ненависти или усталого безразличия к кларнету и валторне, причем валторна показалась Данилову выражением прошлого альта, или, может быть, даже и не пережитого альтом, а только пригрезившегося ему. В семи частях симфонии Данилов не увидел претензии автора, он посчитал, что семь частей тут необходимы, хотя и не понял пока, в чем эта необходимость. Он вообще не стал теперь вникать в замысел Переслегина и во все случаи его партитуры, отложив это на свежую голову. Он просто понял, что перед ним вещь. Он захотел сыграть одну тему из третьей части. Но не смог, а тут, у стола, и заснул.

16

Утром опять был звонок. Опять - ожидание услышать голос Наташи. И опять в трубке - напор неугомонной Клавдии. Клавдия в канун окончания хлопот Данилова по ее списку желала напомнить о временной своей власти.

- Помню, помню... - с досадой пробормотал Данилов и, снятый Клавдией с постели раньше звуков будильника, не смог отказать себе в мелкой мести: - Ну как, достала книги по голографии?

- Пока мне хватит Войнова, - сказала Клавдия. - Он уже мой. Взят.

- Сегодня салют?

- Сегодня и ежедневно. С голографией успеется. А то еще к сроку все позабуду, если сейчас прочту... Да, помнишь, я говорила тебе насчет синего быка?

- Ну?

- Что ну! Тот был в Мадриде. А теперь у нас свой объявился в костромских землях, в Панкратьевском районе.

- Кто объявился?

- Бык.

- Какой бык?

- Такой же, как у них. То есть, конечно, выделка у них, наверное, лучше и рога небось не те. Но такой же, гигантский и синий, как у них. Только у них был принсипский, а у нас панкратьевский!

- Какой панкратьевский?

- Данилов, с тобой говорить... У меня маска на лице питательная из томатов - и та стечет. Ты ведь газет не читаешь? Я этого принсипского быка две ночи во сне видела, а сегодня - нате вам! - у нас нашли...

Данилов быстро закончил разговор, натянул джинсы, накинул на голое тело пальто и в шлепанцах бросился на первый этаж. Вынул газеты и в лифте прочел: "Интересная находка. На скотном дворе артели "Прогресс" Панкратьевского района найден удивительный бык. Он весь синий, а ростом выше членов артели и