Загадочные племена на «Голубых горах» в дебрях Индии

ть, не выражая приказания громко, а просто задумав его или написав желание на бумаге и отдавая его на сохранение третьему лицу. По его уверению, он, таким образом, был в состоянии произвести следующее, еще невиданное явление, которое Шарко назвал бы acte par suggestion, даже иногда не сейчас, а в какое угодно назначенное время, иногда, через месяц, даже через несколько месяцев.

Он делал, например, следующее: стоя перед усыпленным субъектом, он или говорил ему тихо, почти неслышно, на ухо, или же просто повторял мысленно или же, наконец, ради удовлетворения скептицизма приятелей, записывал такую фразу:

«Через месяц (или через столько-то дней), такого-то числа и в такой-то час, я приказываю ему (субъекту) сделать то или другое».

Следовало приказание и подробности его исполнения. Субъект просыпался ничего не помня. Через месяц, такого-то числа и в означенный магнетизером час и минуту, чем бы субъект ни был в то время занят, он исполнял приказание, буквально, с необычайною точностью и невзирая ни на какие препятствия. Он это делал машинально, сам не зная для чего, и хотя не знал за минуту до того, что он совершит то или другое, по свершении акта он смутно помнил все, хотя и не мог объяснить, почему именно он это сделал.

Эти интересные, но и опасные опыты разыгрались драмой, затем прекращены, и кажется, надолго.

В С. жил, да и теперь еще живет, потому что все это случилось весной 1884 года, полицейский агент, un agent de sыretй, как их зовут, знакомый врачу. То был здоровенный толстый человек, 35 лет, чрезвычайно набожный и вне служебных дел очень мягкого характера. Врач нашел в нем превосходного субъекта. Захватив бедного агента в свою власть, он совершал над ним всевозможные опыты. Вот что, согласясь наперед с приятелями, он наконец сделал.

Агент спал. Ни зажженные пробки, ни глубокие уколы булавками под ногтями, ни пистолетный выстрел над самым ухом не могли разбудить его. Словом, он находился в каталептическом состоянии. Тогда врач ушел с тремя приятелями в другую комнату, и один из них, написав на бумажке приказание, отдал его магнетизеру. Тот, вернувшись к субъекту, прочитал про себя написанное и мысленно приказал агенту совершить ровно через три недели, в два часа пополудни, следующее преступление.

«Вот малайский острый нож, – сказал он ему мысленно, подавая ему небольшую деревянную линейку, – я его прячу в этот шкаф. Такого-то числа, в два часа пополудни, вы возьмете его, невзирая на замки и засовы. Вы отправитесь с этим ножом в публичный сад и увидите в такой-то аллее, у седьмого дерева, садовника, наклонившегося над цветником и поливающего растения. Вы подкрадетесь к нему незаметно и убьете его, вонзив этот нож три раза в спину жертвы. Затем вы возьмете лопату и, вырыв у корня дерева яму, зароете тело и отправитесь в полицию, где и расскажете своему начальнику о преступлении, но не выдавая себя, а, взвалив его на немца-мясника, который, пока вы будете зарывать тело, будет стоять возле вас и смеяться».

Агент проснулся,