Альтист Данилов

к! - подумал он. - Да тебе эдак против Фишера играть... А я вот против твоих световых фокусов включу контрсистему..." Он включил контрсистему и двинул белопольного слона вперед.

Раздался электрический треск, Валентин Сергеевич запрыгал на стуле, ладонями застучал по краю стола, и Данилов понял, что поставит мат ястребу останкинских шахматных досок на тридцать шестом ходу.

- Здесь принято играть в силу домовых, - сказал Данилов. - Нарушение вами правил может быть превратно истолковано.

- Вы... вы! - нервно заговорил Валентин Сергеевич. - Вы только и можете играть в шахматы и на альте. Да и то оттого, что купили за три тысячи хороший инструмент Альбани. С плохим инструментом вас бы из театра-то выгнали!.. А на виоль д'амур хотите играть, да у вас не выходит!..

Данилов улыбнулся. Все-таки вывел Валентина Сергеевича из себя. Но тут же и нахмурился. Какая наглость со стороны Валентина Сергеевича хоть бы и мизинцем касаться запретных для него людских дел!

- Что вы понимаете в виоль д'амур! - сказал Данилов. - И не можете вы говорить о том, чего вы не знаете и о чем не имеете права говорить.

- Значит, имею! - взвизгнул Валентин Сергеевич.

Он тут же обернулся, но домовые давно уже забились в углы невеселой нынче залы, давая понять, что они и знать не знают о беседе Данилова и Валентина Сергеевича.

- Вы нервничаете, - сказал Данилов. - Так вы получите мат раньше, чем заслуживаете по игре.

Он и сам сидел злой. "Стало быть, только из-за хорошего инструмента меня и держат при музыке, думал, и виоль д'амур, стало быть, меня не слушается, ах ты, негодяй!" Но на вид был спокойный.

- Значит, вы сочувствующий Георгию Николаевичу, - сказал Данилов, забирая белую пешку.

- Не угадали, Владимир Алексеевич! - рассмеялся Валентин Сергеевич. Известно, что вы легкомысленный, но уж тут-то могли бы понять... Что нам с вами Георгий Николаевич? Он - правильный домовой. Но он мелочь, так, тьфу! Заболел, ну и пусть болеет. Из-за другого к вам интерес! Если это можно назвать интересом...

- А вы-то что суетитесь?

- Я давно о вас слышал. Раздражаете вы меня. Мучаете. Невысокий вы рангом, да и незаконный родом, а позволяете себе такое... Я о вас слушал и чуть ли не плакал. "Да и есть ли порядок?" - думал.

- Ну и как, есть?

- Есть, Владимир Алексеевич, есть! Вот он!

И тут Валентин Сергеевич чуть ли не к лицу Данилова поднес руку, разжал пальцы, и на его ладони Данилов увидел прямоугольник лаковой бумаги, похожий на визитную карточку, с маленькими, но красивыми словами, отпечатанными типографским способом. Прямоугольник был повесткой, и Данилов ее взял.

- Прямо как пираты, - сказал Данилов. - Еще бы нарисовали череп с костями, и была бы черная метка.

- Не в последний ли раз вы смеетесь?

- А вы что, карателем, что ли, сюда прибыли?

- Нет, - словно бы испугавшись чего-то, быстро сказал Валентин Сергеевич. - Я - курьер.

- Вот и знайте свое место, - сказал Данилов.

- Какой вы высокомерный! - снова взвизгнул