Загадочные племена на «Голубых горах» в дебрях Индии

ка не познакомилась с буйволами тоддов, и особенно с этим, словно заговаривавшим с нами на своем языке животным. У этого глаза горели, словно два угля, и в его косвенном, беспокойном взгляде светилось положительно чувство как бы удивления и вместе с тем недоверия.

– Не подходите к нему, – закричали мне спутники, – Это их вожак и самый священный изо всего стада! Он очень опасен.

Но я и не думала подходить, а напротив, стала было ретироваться быстрее, нежели подошла, когда юноша, высокий и стройный, словно Гермес среди быков Юпитера, очутился одним прыжком между буйволом и нами. Сложив руки и нагнувшись перед «священною» мордой, он быстро наклонился к уху животного и стал шептать вполголоса никому непонятные слова. Тогда произошло нечто весьма странное, до того странное, что если бы факт этого не был мне подтвержден другими, то я сочла бы его за галлюцинацию, вследствие множества слышанных мною в эти дни историй и анекдотов об этих священных животных.

Буйвол при первых словах юного тералли повернул к нему голову и точно слушал и понимал. Взглянув в нашу сторону, как бы желая осмотреть нас еще внимательнее, он стал кивать головой, испуская короткие, отрывистые, будто осмысленные мычания и как бы отвечая на почтительные замечания тералли. Затем бросив на нашу компанию уже равнодушный взгляд, буйвол повернулся к дороге спиной и тихо пошел назад к своему стаду…

Вся эта сцена была до того комична и так сильно напоминала разговор русского мужика с медведем «Михайло Иванычем» на цепи, что я чуть было не рассмеялась.

Взглянув на серьезные и немного смущенные лица моих спутниц, я невольно удержалась.

– Видите, что я говорю вам правду! – полуторжественно, полубоязливо шепнула мне на ухо девочка лет пятнадцати. – Буйволы и тералли понимают друг друга, они разговаривают между собою, как люди.

К моему изумлению, мать не остановила девочку, не сделала никакого замечания. На мой вопросительный, удивленный взгляд она только ответила как бы тоже с маленьким смущением: «Тодды во всем странное племя… Они родятся и живут среди буйволов. Они дрессируют их годами, и действительно можно подумать, будто они ведут между собою разговоры».

Узнав мистрис Т. и ее семейство, женщины вышли на дорогу и окружили нас. Их было пять: одна с ребенком совершенно голым, невзирая на холодный дождевой вихрь; три молодые и очень красивые и одна старуха, еще очень благообразная, но зато уж очень грязная. Эта подошла прямо ко мне и спросила, должно быть по-канарезки: кто я такая. Вопроса я, конечно, не поняла и поэтому за меня ответила одна из молодых девушек. Но когда мне были переведены как вопрос, так и ответ, то последний показался мне чрезвычайно оригинальным, хотя и не очень правдоподобным.

В этом ответе я была представлена публике «чужеземной матерью и любящей дочерью буйволов», по уверению переводчицы. По-видимому, это описание успокоило и даже обрадовало грязную старуху, потому что без такой рекомендации, как я узнала после, меня бы и не допустили присутствовать