Прах и пепел

И Шароку он кивнул, как и всем, походя, мимоходом, но тут же остановился.

— Юра, ты ли это?

— Я, Виктор Семенович.

— Рад видеть. Ты вроде бы там?.. — Абакумов кивнул головой в сторону, как бы показывая за кордон, за границу.

— Вроде бы там.

— Остаешься или обратно?

— Не могу точно сказать, Виктор Семенович, наша работа такая: нынче здесь, завтра там… — Шарок тоже кивнул головой в сторону, как бы показывая за кордон.

Абакумов зычно рассмеялся.

— Как мы в комсомоле-то пели: «По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там»… — Неожиданно спросил: — Женился?

— Нет еще.

— На перекладных?

— Приходится.

— Слушай, у тебя отдельная квартира, помню, новоселье справляли.

— Да, квартира все та же.

— Знаешь разницу между комедией, драмой и трагедией?

— Ну, — начал Шарок, — комедия — это…

— Погоди, — перебил его Абакумов, — я тебе сам объясню: когда есть «чем», есть «кого», но нет «где» — это комедия; когда есть «чем», есть «где», но нет «кого» — это драма; а вот когда есть «где», есть «кого», но нету «чем» — вот тогда трагедия.

И опять зычно расхохотался.

— Понял меня? Кобылки-то есть?

— Где их нет.

— Давай завтра вечерком, в девять. Собери кворум, кураж подвезу. Только адрес оставь, подзабыл малость.

Шарок записал свой адрес, от «куража» отказался:

— Ничего не надо, Виктор Семенович, дома все есть.

Предстоящее мероприятие внушило Шароку некоторые надежды. Если Абакумов хочет провести у него на квартире ночь с бабами, значит, Шарок в порядке. Абакумов знает, с кем можно попьянствовать, а с кем нельзя. Знает, что Ежову конец, а ведет себя уверенно, значит, есть поддержка и с другой стороны.

Шарок позвонил Кале, велел прийти завтра с подругой, предупредил:

— Только не ломаку, понимаешь?! Для большого человека! От него многое для меня зависит.

Каля все пообещала сделать. Решила, наверное, что этот человек поможет Шароку остаться в Москве, и тогда Юра на ней женится. Дура, конечно, но баба ничего, своя, верная баба.

На следующий день Шарок чувствовал себя веселее. Составил сводку донесений Зборовского о предстоящем конгрессе троцкистского IV Интернационала. Официально объявлено, что конгресс состоится в Лозанне, на самом же деле он откроется в пригороде Парижа, на вилле друзей Троцкого супругов Росмеров. Ожидается человек 30-40 из 15-16 стран, список этих стран и предполагаемых делегатов Зборовский прислал. Задача конгресса — утвердить «Мировую партию социальной революции». Сводку в конце рабочего дня Шарок доложил Судоплатову. Тот приказал запросить у Зборовского список всех технических сотрудников конгресса.

— Павел Анатольевич, — сказал Шарок, — сегодня вечером у меня некоторые личные дела. Разрешите уйти часов в семь.

— Пожалуйста, когда хотите, вечером вы не понадобитесь.

Шарок вернулся в свой кабинет, запер ящики стола, погасил настольную лампу, и тут раздался звонок по внутреннему телефону: Шароку приказывалось немедленно явиться к народному комиссару товарищу Ежову.

Опять,