Муму

им не столкуешь; ведь его, черта этакого, согрешил я, грешный, никаким способом не уломаешь... право!.."

Появление Капитона прервало нить Гаврилиных размышлений. Легкомысленный башмачник вошел, закинул руки назад и, развязно прислонясь к выдающемуся углу стены подле двери, поставил правую ножку крестообразно перед левой и встряхнул головой. "Вот, мол, я. Чего вам потребно?"

Гаврила посмотрел на Капитона и застучал пальцами по косяку окна. Капитон только прищурил немного свои оловянные глазки, но не опустил их, даже усмехнулся слегка и провел рукой по своим белесоватым волосам, которые так и ерошились во все стороны. Ну да, я, мол, я. Чего глядишь?

- Хорош,-проговорил Гаврила и помолчал.-Хорош, нечего сказать!

Капитон только плечиками передернул. "А ты небось лучше?"-подумал он про себя.

- Ну, посмотри на себя, ну, посмотри,-продолжал с укоризной Гаврила,-ну, на кого ты похож?

Капитон окинул спокойным взором свой истасканный и оборванный сюртук, свои заплатанные панталоны, с особенным вниманием осмотрел он свои дырявые сапоги, особенно тот, о носок которого так щеголевато опиралась его правая "ножка, и снова уставился на дворецкого.

- А что-с?

- Что-с?-повторил Гаврила.-Что-с? Еще ты говоришь: что-с? На черта ты похож, согрешил я, грешный, вот на кого ты похож.

Капитон проворно замигал глазками.

"Ругайтесь, мол, ругайтесь, Гаврила Андреич",- подумал он опять про себя.

- Ведь вот ты опять пьян был,-начал Гаврила, - Ведь опять? А? ну, отвечай же.

- По слабости здоровья спиртным напиткам подвергался действительно, возразил Капитон.

- По слабости здоровья!.. Мало тебя наказывают-вот что; а в Питере еще был в ученье... Многому ты выучился в ученье. Только хлеб даром ешь.

- В этом случае, Гаврила Андреич, один мне судья: сам господь бог - и больше никого. Тот один знает, каков я человек на сем свете суть и точно ли даром хлеб ем. А что касается в соображении до пьянства-то и в этом случае виноват не я, а более один товарищ; сам же меня он сманул, да и сполитиковал, ушел то есть, а я...

- А ты остался, гусь, на улице. Ах ты, забубенный человек! Ну, да дело не в том,- продолжал дворецкий.,- а вот что. Барыне... - тут он помолчал, барыне угодно, чтоб ты женился. Слышишь? Они полагают, что ты остепенишься женившись. Понимаешь?

- Как не понимать-с.

- Ну, да. По-моему, лучше бы тебя хорошенько в руки взять. Ну, да это уж их дело. Что ж? ты согласен? Капитон осклабился.

- Женитьба дело хорошее для человека, Гаврила Андреич; и я, с своей стороны, с очень моим приятным удовольствием.

- Ну, да,-возразил Гаврила и подумал про себя: "Нечего сказать, аккуратно говорит человек".-Только вот что,-продолжал он вслух, - невесту-то тебе приискали неладную.

- А какую, позвольте полюбопытствовать?..

- Татьяну.

- Татьяну?

И Капитон вытаращил глаза и отделился от стены.

- Ну, чего ж ты всполохнулся?.. Разве она тебе не по нраву?

- Какое не по нраву, Гаврила Андреич! девка она ничего,