Дама с камелиями

обой, мне делается дурно при мысли, что этот человек ее любовник.

— Прежде всего — нужно установить, любовник ли он еще. Этот человек ей нужен, и это все. Вот уже два дня, как она запирает перед ним двери. Но он пришел сегодня утром, и она должна была принять его приглашение в театр и позволить ему сопровождать ее. Он проводил ее домой, зашел на минуту, но не останется, потому что вы ждете здесь. Все это вполне естественно, по-моему. Ведь вы же примирились с герцогом?

— Да, но герцог — старик, и я уверен, что Маргарита не любовница его. К тому же можно признавать одну связь и не признавать двух. Такая терпимость слишком похожа на расчет и сближает человека, который на это идет даже из любви, с теми, кто этажом ниже создает себе ремесло из согласия и извлекает выгоду из этого ремесла.

— Ах, мой друг, как вы отстали! Я видела стольких людей, самых благородных, самых великолепных, самых богатых, в таком же положении, которые на это соглашались без всякого усилия, без стыда, без угрызений совести! Но ведь мы каждый день это видим. Да и как же иначе парижским кокоткам вести такой образ жизни, если им не иметь трех или четырех любовников сразу? Никакое состояние, как бы оно ни было значительно, не может выдержать расходов такой женщины, как Маргарита. Состояние, приносящее пятьсот тысяч франков годового дохода, считается во Франции громадным. Ну, так я вам скажу, мой друг, такое состояние не могло бы справиться с этой задачей, и вот почему. Человек, получающий подобный доход, имеет свой дом, лошадей, слуг, экипажи, охоту, друзей, часто он бывает женат, имеет детей, участвует на скачках, играет, путешествует и так далее! Все эти привычки так устойчивы, что, если он их бросит, то скажут, что он разорился. Как там ни считай, а он не может, имея в год пятьсот тысяч франков, дать женщине больше сорока — пятидесяти тысяч, и это предел. Поэтому годовой бюджет такой женщины приходится дополнять другим любовникам. Для Маргариты обстоятельства сложились как нельзя лучше: каким-то чудом ей попался богатый старик с десятью миллионами, жена и дочь его умерли, у него остались только богатые племянники. Он ей дает все, что она хочет, не требуя ничего взамен, но она не может у него брать больше семидесяти тысяч франков в год, и я уверена: попроси она у него больше, он не дал бы ей, несмотря на свое состояние и любовь к ней.

Все эти молодые люди, имеющие двадцать — тридцать тысяч ливров в год, то есть столько, что едва можно существовать в обществе, отлично знают свои возможности. Тем, что они дают такой женщине, как Маргарита, она не может оплатить даже квартиры и слуг. Впрочем, они ей не говорят, что знают это. Они делают вид, что ничего не видят, а когда им надоест, они уходят. Впрочем, бывают и такие, которые разоряются, как дураки, и едут умирать в Африку, задолжав в Париже сто тысяч франков. Вы думаете, что женщина им признательна за это? Ничуть. Наоборот, она говорит, что пожертвовала для него своим положением и что в то время, когда жила с ним, теряла