Марк Твен

Расцветала бюрократия, удушавшая простого человека и угодничавшая перед денежным мешком. Суд, полиция, печать, церковь, конгресс служили дельцу и его деньгам. Становилась все более очевидной растленность общественных нравов и повсеместная коррупция. Шел ничем не прикрытый грабеж национального имущества страны, в то время как тяжесть огромнейшего национального долга, образовавшегося за время войны, была взвалена на плечи рабочего класса и фермерства.

«История Америки, — пишет Уильям Фостер, — … это долгая и страшная повесть о разграблении и уничтожении естественных богатств Западного полушария, о порабощении и эксплуатации его народов ради обогащения небольшой кучки паразитических правящих кругов землевладельцев и капиталистов. И в то же время история американских стран — это история непрерывной и неукротимой борьбы трудящихся масс против беспощадной эксплуатации, за человеческие свободы» [23].

К тому времени, когда Марк Твен стал писателем, американская прогрессивная литература имела уже сложившиеся благородные боевые традиции. Главной ее чертой, начиная со времен Франклина и Джефферсона, была гражданственность, рождавшаяся из тесной связи этой литературы с реальной жизнью, обусловленная конкретно-историческими условиями развития США.

Основной узел общественных специфически американских противоречий в стране — наличие рабства, борьба за свободные земли и право свободного труда — определяет развитие американской литературы XVIII века и первой половины XIX века. В каждом литературном направлении-в литературе просветителей, романтиков, реалистов, при наличии разных общественных позиций писателей и их творческих индивидуальностей — эти социальные проблемы находят отзвук, а иногда определяют, все творчество.

Веньямин Франклин (1706–1790) — просветитель, государственный деятель и ученый; человек, о котором его соотечественники с гордостью говорили, что он «исторгнул молнию с небес и скипетр у тиранов», — был первоклассным памфлетистом-сатириком, восставшим против рабства негров и преследований индейцев («О работорговле», 1790, и др.).

Томас Пейн (1737–1809) связывал борьбу против рабства с борьбой против религии и церкви, которая «имеет целью устрашать и порабощать людей и присваивать власть и доходы» («Век разума», 1794).

Томас Джефферсон (1743–1826) вошел в историю американской публицистики не только как автор всемирно известного текста Декларации независимости, но и как отважный борец за включение в декларацию следующих строк: «Рабовладение — война против самой человеческой природы, война, нарушающая ее наиболее священные права». Плантаторы-работорговцы, спекулянты землей, разбогатевшие контрабандисты и морские пираты, торговцы мехами, грабившие индейцев, отклонили эту статью конституции. Но она осталась выражением благородных стремлений передовых людей США XVIII–XIX веков.

«Краска стыда выступает на лице, когда думаешь о рабстве», — писал поэт Ф. М. Френо (1752–1832).

В творчестве романтика Фенимора Купера (1789–1851) основное место занимала идея борьбы человека за право свободно жить на свободных землях. Герой романов Купера Нэтти Бемпо безуспешно ищет ускользающую от него свободу, углубляясь в девственные леса страны («в поселениях все полно противоречий, в лесах же царит во всем согласие»). В близости человека к природе писатель видит средство, исцеляющее от социальных бед. В этой идее заложена мысль о наличии безысходных противоречий в общественной жизни США. Трагедия Бемпо, объективно расчищающего дорогу буржуазной цивилизации, которая калечит его же собственную жизнь, являлась историческим конфликтом между американскими пионерами и хищнической природой капитализма. Фенимор Купер был одним из первых американских писателей, который громко заговорил о том, что господство собственнических принципов («грабить, грабить, грабить») является смертельной опасностью, что «Великий Денежный Интерес» и эгоизм, проникающий во все слои и поры американского общества, приводит его к духовной и политической деградации («Моникины», 1835 и др.).

В сложных романтических образах Германа Мельвиля (1819–1891) доминирует ясно выраженное стремление к социальной справедливости. Мельвиль, демонстративно подчеркивавший «непримиримый демократизм» своих взглядов, считал дикарей Маркизских островов гуманнейшими существами по сравнению с «волками цивилизации» (роман «Тайпи», 1846, высоко ценимый Теодором Драйзером). Мельвилю присущ взгляд на буржуазную цивилизацию как на пагубную социальную систему, растлевающую дикие народы (роман «Ому», 1847). Мысль эта, обогащенная результатами более поздних исторических событий и сатирически заостренная, характерна для творчества Марка Твена начиная с его ранних писем о Сандвичевых островах и кончая поздними антиимпериалистическими памфлетами. Подобно большинству своих современников в литературе, Мельвиль был непримиримым противником рабства и высказал это в раннем социально-романтическом трактате «Марди» (1849), в цикле поэм и стихотворений, написанных на темы Гражданской войны («Картины и виды войны», 1866). Мысль об антагонистичности американского общественного устройства присуща ранним произведениям Ральфа Эмерсона (1803–1882), возглавившего в 30-40-х годах XIX века группу американских романтиков «трансценденталистов». Выступая с позиций буржуазного индивидуализма, Эмерсон и его последователи провозглашали необходимость «стремления к интеллектуальной свободе» и защиты «естественного человека» от собственнического обесчеловечения. «Стяжательство в общественной и частной жизни создает атмосферу, в которой тяжело дышать»; «людей нет, человек — просто машина, добывающая деньги. Он — придаток к имуществу», — говорил Эмерсон в 1837 году в лекции «Американский ученый». Ральф Эмерсон, оказавший огромное влияние на современную ему американскую молодежь, восставал против губительного воздействия делячества на духовное развитие человека, против антиэстетического существования, подчиненного накопительству. Обращаясь к молодежи, он говорил: «Вам проповедуют только ходячие добродетели, учат, как добыть и сохранить собственность, воспитывают в вас капиталистов… А вокруг сияют звезды, стоят леса и горы, живут звери и люди…» Хотя Эмерсон был далек от жизни рабочего класса, но он видел антагонизм между трудом и капиталом, называл его «трещиной в здании общества».

Протест против безграничной власти собственнического принципа, естественно, привел Эмерсона в ряды аболиционистов. 1 января 1863 года, в день опубликования декрета Линкольна об освобождении негров, в Бостоне впервые были прочитаны торжественные стихи, посвященные этому событию, — знаменитый «Бостонский гимн», лучшее, что было создано Эмерсоном-поэтом.

Страстным врагом системы рабовладения, врагом войн и любого вида эксплуатации был член «трансцендентального клуба» в Конкорде Генри Торо (1817–1862). Его роман «Уолден, или Жизнь в лесу» (1854) — одно из оригинальнейших и обаятельных произведений в американской литературе — был по-настоящему тенденциозным, в самом высоком смысле этого слова. Торо считал позорным «сидеть на шее у другого человека». «Слезьте с него — ведь он тоже хочет жить по-своему», — требовал писатель. Буржуазный общественный строй представлялся ему противоречивым и несправедливым. «Роскошь одного класса обусловливается нищетой другого», — писал Торо, улавливая самое существенное в структуре частнособственнического государства. Торо понимал, что свобода — это отсутствие эксплуатации человека человеком. Тем не менее это не означало, что писатель разбирался во всей сложности капиталистической организации общества; свою критику он вел с позиций защитника натуральных форм хозяйства (в «Уолдене» Торо доказывает, что человек может прожить, потребляя только то, что взрастили и добыли его собственные руки).

Среди «трансценденталистов» Торо оказался самым последовательным и самым страстным поборником аболиционистских идей. В условиях растущей перед Гражданской войной реакции на движение против рабства, когда даже в некоторых Северных штатах был признан «закон о беглых рабах», предписывавший выдачу бежавших невольников их хозяевам, Торо дал гневную отповедь сторонникам этого позорного законодательного акта. «Я потерял родину!» — громко заявлял он. Так же смело и открыто выступал он в защиту вождя восставших негров Джона Брауна.