История всемирной литературы Т.6

Такие настроения часто проступали в панегириках Абд аль-Гаффара аль-Ахраса (1806—1873). Он восхвалял наместников султана в Ираке, подвергавших жителей Кербелы и Басры жестоким репрессиям. Сквозь традиционные, восторженные преувеличения поэт исподволь оправдывал население этих городов и крайне осторожно пытался подсказать безжалостным властителям мысль о милосердии. Аль-Ахрас посвятил одну из лучших касыд, написанных в духе доисламской поэзии, своему прежнему покровителю Дауду-паше, низложенному и находившемуся в опале. Касыда написана в стиле бедуино-джахилийской поэзии: проезжая на скакуне по пустыне, поэт встречает брошенное становище и проливает слезы при воспоминании о счастливых днях, проведенных здесь когда-то с Даудом. Таким способом не побоявшийся султанского гнева аль-Ахрас выразил верность Дауду, вместе с которым, по словам поэта, из Ирака исчезли все добродетели.

Современникам нравились также хамрийят (стихи о вине) аль-Ахраса, напоминавшие аналогичные стихи Абу Нуваса (VIII—IX вв.). Художественно совершенны его лирико-философские касыды, в каждом бейте которых заключена проникнутая пессимизмом сентенция в духе поздних стихов аль-Мутанабби (X в.) и горьких размышлений аль-Маари (X—XI вв.): раздумья о бренности земной жизни, о неизбежности всепоглощающей смерти.

С начала XIX в. в недрах иракского общества зрело недовольство иноземным господством, часто выливавшееся в открытые выступления. Но подобные неорганизованные и разрозненные выступления со всей жестокостью подавлялись турецкими властями. Все это не могло не отразиться на творчестве иракских литераторов. Аль-Ахрас, например, восхвалял прославившегося злодействами турецкого султана Абдул Азиза и одновременно в сатирических стихах высмеивал турецких правителей. В некоторых стихотворениях он призывал соотечественников восстать против турок. Однако в поздних стихах аль-Ахрас расстался с надеждой на национальное освобождение; в его тахмисах говорится, что для иракцев нет иного спасения, кроме эмиграции. Поэзия аль-Ахраса приобретает особую напряженность чувств в цикле стихотворений, обращенных к поэту-бунтарю Махмуду бен Абд аль-Гани аль-Джамилю (1780—1863). В этом цикле отчетливо выявляются мятежные устремления аль-Ахраса, отвергающего социальную несправедливость, выступающего против засилья иноземных угнетателей. После изгнания в 1832 г. аль-Джамиля из Ирака аль-Ахрас заявил, что принимает на себя обязанности друга — продолжать борьбу с ненавистным османским режимом. Оскорбление правящими чужеземцами национальных чувств — постоянная тема стихов этого цикла. Здесь примечательно неоднократное упоминание так называемых «арабских идей», что связано с ростом национального самосознания.

В своих стихах аль-Джамиль, как и аль-Ахрас, предстает воином-поэтом, умеющим разжечь в сподвижниках неутолимую ненависть к врагам и выйти победителем из кровопролитного сражения. Образы его поэзии безыскусны, лишены традиционной орнаментики. Восхищаясь мужеством и военной сноровкой бедуинов, аль-Джамиль только с ними связывал надежды на освобождение. Горожане, по его мнению, — изнеженные и покорные — не способны на сопротивление. Хотя аль-Джамиль, подобно аль-Ахрасу, обрисовывал положение в Ираке в самых мрачных тонах, тем не менее он был уверен в скором освобождении.

Наиболее заметный след в иракской литературе того времени оставил ближайший сподвижник аль-Джамиля по антиосманской борьбе Махмуд Шихаб ад-Дин аль-Алюси (1802—1854) — поэт и прозаик, филолог и богослов. События жизни, полной взлетов и падений, легли в основу четырех художественных сочинений аль-Алюси, изданных после его смерти: «Странное и удивительное вдали от родины и развлечение души в поездке, пребывание на чужбине и при возвращении», «Опьянение универсальным знанием при путешествии в Стамбул», «Опьянение вином при возвращении в Град спокойствия» и «Макамы аль-Алюси» (1857). Его «Макамы» относятся к эпистолярной литературе. Это собрание назидательных эпистол подчинено единому замыслу: аль-Алюси адресовал их своим сыновьям, желая поделиться с ними жизненным опытом, подготовить их к критическому восприятию действительности. Все прозаические произведения аль-Алюси написаны традиционным саджем (рифмованной прозой). На примере произведений аль-Алюси видно, как иракская проза постепенно расчленялась на научную и художественную. Он приблизил иракскую литературу к действительности, насытив свои произведения конкретными сообщениями. Аль-Алюси создал предпосылки для возникновения новой художественной прозы, раздвинув жанровые рамки макамы, в которую вплетены путешествия, послания, назидания, биография, мемуары: в зарождавшейся иракской прозе жанровые формы еще не успели обрести своего четкого выражения.

Хотя преемственность литературных поколений в Ираке никогда не прерывалась и на литературной арене там постоянно возникали крупные фигуры, эволюция идей и образов в той стране была крайне замедленной. Лишенные контактов с носителями культур других народов, иракские литераторы обретали поддержку только в своем, арабо-мусульманском культурном наследии, ни один местный литератор не был известен за пределами своей страны. Однако заслуги иракских писателей первой половины девятнадцатого века весьма значительны, поскольку именно они направили общественную мысль в русло национально-освободительного движения и просветительской идеологии.

*Глава пятая*

КУРДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

К началу XIX в. многодиалектная курдская литература представляла собой довольно пеструю картину. Классическая поэзия, развивавшаяся на северном диалекте курманджи и достигшая в XVII в. своего высшего расцвета, уже с середины XVIII в. стала клониться к упадку. К концу XVIII в. литература на курманджи порывает с характерными для нее народными традициями и становится достоянием узкого круга суфийских шейхов и придворных поэтов курдских феодалов. Тематика литературы на курманджи к началу XIX в. ограничивается рамками интимной лирики, панегирических и религиозно-мистических стихов.

Продолжает свое существование в XIX в. и литература на диалекте горани, выражающая главным образом идеи, взгляды, настроения секты «людей истины» (ахли-ль-хакк); основная тематика поэзии на горани — религиозно-философская, проникнутая глубоким мистицизмом, а также любовная и пейзажная лирика. Наиболее выдающимся поэтом, писавшим на этом диалекте, был вдохновенный певец природы Маулави (1806—1882).

В XIX в. возникает и получает дальнейшее развитие литература на южном диалекте — сорани, который до этого времени никогда не был в курдской среде языком литературным. Впоследствии литература на сорани выдвигается на первое место. Эта литература зародилась в районе Сулеймании, бывшей в течение двухсот лет столицей одного из сильнейших курдских княжеств — Бабанского эмирата, который, невзирая на номинальную власть Османской империи и Ирана, сумел не только сохранить фактическую независимость, но и играл немаловажную политическую роль на всем Ближнем Востоке. До нас дошло мало произведений курдских поэтов описываемого периода, хотя, вероятно, существовала богатая поэзия на этом диалекте. Так, один из крупнейших курдских поэтов XIX в. Хаджи Кадыр Койи пишет о «бесчисленном множестве» современных ему курдских поэтов, живущих «в степях Киркука и в горах Авромана», и называет имена Фикри, Ранджури, Кейфи, Эмин Бек Дазайи Машви, Вафаи и др.

Для новой литературы были характерны: некоторый отход от традиционной тематики (воспевание любви, панегирики, религиозно-мистический экстаз), желание по возможности упростить поэтический язык, приблизив его к народному, а главное — попытки отразить насущные нужды и чаяния народа. Несмотря на относительно благоприятные условия на территории Бабанского эмирата, политическая обстановка в целом была крайне трудной для курдов: частые столкновения бабанских правителей с османскими властями, непрерывные восстания курдов в различных вилайетах, неизменно жестоко подавлявшиеся османскими и иранскими правителями, создавали крайне тяжелые условия для отстаивания права на существование литературы на родном языке.