Женская война

, любезный Ришон, говоря серьезно, вы пустились в интриги? В политику?

Ришон продолжал хохотать, но уже не так весело.

— Знаете ли, мне очень хотелось арестовать вас, вас и вашего маленького виконта! Черт возьми! Это было бы очень смешно и притом легко. Мне могли помочь оруженосцы приятеля моего, герцога д'Эпернона. Ха! Ха! Ришон под караулом вместе с этим мальчишкой! Было бы над чем похохотать!

В эту минуту послышался топот двух удалявшихся лошадей.

— Что это такое, Ришон? — спросил Каноль, прислушиваясь. — Не знаете ли, что это такое?

— Не знаю, а догадываюсь.

— Так скажите.

— Виконт уехал.

— Не простясь со мною! — закричал Каноль. — Ну, он решительно дрянь!

— О, нет, любезный барон, он просто спешит.

Каноль нахмурил брови.

— Какое странное поведение! — сказал он. — Где воспитали этого мальчика? Ришон, друг мой, уверяю, что он вредит вам. Нельзя между дворянами вести себя таким образом. Черт возьми! Если бы я мог догнать его, так пощупал бы ему уши! Черт возьми его глупого отца, который по скупости, вероятно, не дал ему учителя!

— Не сердитесь, барон, — отвечал Ришон с улыбкой, — виконт не так дурно воспитан, как вы воображаете, он, уезжая, поручил мне сказать вам, что он извиняется перед вами и низко кланяется.

— Хорошо, хорошо! — сказал Каноль. — Таким образом он превращает непростительную дерзость в маленькую неучтивость. Черт возьми! Я ужасно сердит. Поссорьтесь-ка со мною, Ришон. Что, не хотите? Позвольте… Ришон, друг мой, вы очень безобразны!

Ришон засмеялся.

— В таком расположении духа, барон, вы могли бы выиграть у меня сегодня вечером сто пистолей, если бы мы вздумали играть. Игра, как вам известно, покровительствует горю.

Ришон знал Каноля, знал, что отводит гнев барона, предлагая ему играть.

— Играть! — вскричал Каноль. — Именно так, давайте играть! Друг мой, ваше предложение мирит меня с вами. Ришон, вы человек преприятный! Ришон, вы хороши, как Адонис, и я прощаю виконту Канбу. Касторин, дай нам карты!

Явился Касторин вместе с Бискарро, они поставили стол, и два друга сели играть. Касторин, уже двадцать лет изучавший игру, и Бискарро, жадно посматривавший на деньги, стали по сторонам стола и смотрели. Менее чем за час, несмотря на свое предсказание, Ришон выиграл у Каноля восемьдесят пистолей.

У Каноля в кошельке не было больше денег, он приказал Касторину достать еще из чемодана.

— Не нужно, — сказал Ришон, слышавший это приказание, — у меня нет времени дать вам реванш.

— Как! Нет времени?

— Теперь одиннадцать часов, а в двенадцать я непременно должен быть в карауле.

— Вы, верно, шутите? — спросил Каноль.

— Барон, — серьезно отвечал Ришон, — вы сами человек военный, стало быть, знаете дисциплину.

— Так что же вы не уехали прежде, чем выиграли у меня деньги? — сказал Каноль со смехом и с досадой.

— Уж не упрекаете ли вы меня за то, что я поучил вас? — спросил Ришон.

— Помилуйте, что вы! Однако же подумаем. Мне совсем не хочется спать, и мне будет чрезвычайно